Макс потер затылок. Николь приблизилась, чтобы осмотреть шею.
– Не вижу даже маленькой ранки. Наверное, у них очень тонкие иглы.
Макс мельком взглянул на Роберта.
– А винтовку забыл?
– Извини, Макс. Я вспомнил о ней только в вагоне.
Макс поглядел на друзей.
– Итак, ребята, всем объявляю: с моим бунтом покончено. С этими типами драться бесполезно, остается покориться их воле.
Николь положила ладонь на плечо друга.
– Вот это новый Макс Паккетт, – сказала она улыбаясь.
– Быть может, я и упрямец, – ответил Макс с довольным видом, – но уж поверьте мне – не глупец.
– Не думаю, что всем нам следует перебраться в иглу, обнаруженное Патриком, – объявил Макс на следующее утро, встречая очередной вагончик со свежим запасом еды и питья.
– Почему ты так считаешь? – спросил Ричард. – Подумай. Все свидетельствует о том, что построена эта хижина для людей. Иначе зачем было октопаукам строить эту лестницу?
– Наверху нам нечего делать, – проговорил Макс. – Особенно детям. Места мало, как будем там жить?.. По-моему, иглу – это нечто вроде бивака, ну, хижины в лесу, если хотите.
Николь попыталась представить себе, как все вдесятером уместятся в тесном, по словам Патрика, помещении.
– Понимаю, Макс, – сказала она, – но что ты предлагаешь?
– Почему бы кое-коему из нас не подняться туда и не оглядеться повнимательней? Быть может, во время своей короткой вылазки Патрик что-либо упустил из виду... В любом случае мы должны вести себя так, чтобы наши поступки были очевидными. Не похоже это на октопауков – ставить нас в неопределенное положение.
На разведку направили Ричарда, Макса и Патрика. Они чуть задержались, чтобы Патрик смог выполнить обещание, данное Галилею. Следом за пятилеткой Патрик поднялся по длинной винтовой лестнице и проводил его до основания второй. Тут мальчишка совершенно выдохся и уже не в состоянии был подниматься дальше. На обратном пути Галилей сдался, и Патрику пришлось нести его на руках последние двенадцать метров.
– Ну, сумеешь подняться туда во второй раз? – спросил Ричард молодого человека.
– Думаю, да, – ответил Патрик, поправляя рюкзак.
– Ну, теперь по крайней мере не придется все время поджидать нас, старых хрычей, – подмигнул ему Макс.
Трое мужчин остановились, чтобы полюбоваться видом, открывающимся с площадки наверху лестницы.
– Иногда, – проговорил Макс, разглядывая великолепную радугу, закрывающую купол лишь в нескольких метрах над его головой, – иногда мне кажется: все, что произошло со мной после высадки с «Пинты», лишь снится мне... Как можно вместить в эту картину свиней, цыплят и даже весь Арканзас?.. Масштабы не те.
– Конечно трудно, – произнес Патрик, пока они шли по коридору, согласовать все это с нормами земной жизни. Но для меня все обстоит иначе. Я родился на инопланетном космическом корабле, направлявшемся к искусственному миру, расположенному возле Сириуса, и более половины своей жизни провел во сне. Так что я не имею ни малейшего представления о нормальной...
– Не позавидуешь, Патрик, – Макс обнял за плечи молодого человека, – на твоем месте я бы свихнулся.
Поднимаясь по второй лестнице. Макс остановился и подошел к Ричарду, шедшему позади него.
– Надеюсь, вы понимаете, Уэйкфилд, – проговорил он мирным тоном, – что я простой деревенский мужик и в наших недавних спорах совершенно ничего не имел против вас лично.
Ричард улыбнулся.
– Понимаю, Макс, и, кроме того, знаю, что бываю высокомерен, поэтому твои грубости... Словом, я принимаю твое извинение, а ты прими мое.
Макс изобразил негодование.
– Какие там к черту извинения, – сказал он, поднимаясь на следующую ступеньку.
Иглу оказалось в точности таким, каким описывал его Патрик. Мужчины надели куртки, чтобы выйти наружу. Ричард, шедший первым, прямо от двери заметил другое иглу, прежде чем Макс и Патрик успели вдохнуть холодок раманского воздуха.
– Тогда этого иглу здесь не было, дядя Ричард, – заверил его Патрик. Я обошел все вокруг.
Второе иглу, оказавшееся примерно раз в десять меньше, располагалось в тридцати метрах от края утеса, выступающего в Цилиндрическое море. Его купол блестел в раманской тьме. Когда люди приблизились, дверь маленького иглу отворилась, и из нее вышли две крохотные человеческие фигурки ростом около двадцати сантиметров. Они светились изнутри.
