– А что я должен делать, пока ты копаешься?
– Почитай Рильке, он в моем электронном чтеце. Там на немецком и на английском, а мне надо еще несколько минут.
Кэти уже летала. Убирая шприц и укладывая все принадлежности в шкатулку, она насвистывала танцевальную мелодию; сбросив одежду и оставив ее кучкой на стуле, она остановилась, чтобы полюбоваться своим телом в зеркале, потом открыла небольшой ящик и извлекла повязку.
Кэти вступила в спальню. В глазах Франца заискрилось восхищение перед этим гибким телом.
– Смотри внимательно, – проговорила Кэти, – кроме этого я сегодня больше ничего не покажу.
Припав к нему сверху нагим телом, Кэти поцеловала его, заодно завязав глаза. Проверила, хорошо ли прилегает повязка, и соскочила с постели.
– А что будет теперь? – спросил Франц.
– Подожди, увидишь, – поддразнила его Кэти, копаясь в нижнем вместительном ящике шкафа. Там она держала всякие секс-принадлежности: электронные средства, лосьоны, веревки, повязки, маски и различные муляжи гениталий. Обнаружив небольшую бутылочку с белым порошком и бусины, нанизанные на тонкую нитку, все еще напевая и смеясь, Кэти прилегла возле Франца и принялась ласкать, начиная с груди. Тесно прижалась к нему и поцеловала. Потом, намазав руки лосьоном, Кэти раздвинула ноги Франца, уселась на его живот спиной к липу и начала умащать соответствующие детали.
– О, – мурлыкал Франц, – когда теплый лосьон начал производить эффект. – Чудесно.
Посыпав его гениталии белым порошком, Кэти очень медленно опустилась на него... Франц был в экстазе. Покачавшись несколько минут, она заметила, что Франц уже готов, и, сделав перерыв, пристроила под собой бусины. Качнулась еще несколько раз, а потом остановилась.
– Продолжай! – крикнул Франц.
– Повторяй за мной, – усмехнулась Кэти, медленно двигаясь вперед и назад. – Обещаю тебе...
– Все что угодно, – завопил Франц, – только не останавливайся.
– Я обещаю, – продолжила она, – устроить Кэти Уэйкфилд свидание с отцом в ближайшие несколько дней.
Франц послушно повторил обещание, и Кэти вознаградила его. Когда она потянула шнурок с бусинками, Франц завопил во все горло, – словно олень в лесу.
Элли оба следователя не понравились. Они держались с ней сухо: без капельки юмора и с полным недоверием.
– Так у нас ничего не получиться, джентльмены, – сказала она взволнованным тоном уже на первом допросе. – Или вы намереваетесь задавать мне одни и те же вопросы? Насколько я поняла, меня просили предоставить вам информацию об октопауках... но пока все вопросы относятся к моему отцу и матери.
– Миссис Тернер, – проговорил первый из них. – Правительство пытается собрать всю доступную информацию. Ваши отец и мать скрывались много...
– Видите ли, – перебила его Элли, – я уже сказала вам, что ничего не знаю о том, как, когда и почему мои родители оставили Новый Эдем. Не знаю я и о том, помогли им бежать октопауки или нет... Но если вы не собираетесь изменить тему расспросов...
– Не вам решать, молодая леди, – блеснув глазами, ответил второй, какие вопросы нам следует задавать. Кажется, вы просто не понимаете всей серьезности вашего положения. Вам предъявлено тяжкое обвинение, и свободу вам гарантирует лишь добросовестное сотрудничество с нами.
– Так в чем же меня обвиняют? – спросила Элли. – Хотелось бы узнать... Мне еще не приводилось быть преступницей.
– В прямой государственной измене, – ответил первый. – А также в оказании преднамеренной помощи врагу после объявления войны.
– Какой-то абсурд! – возмутилась Элли, тем не менее она испугалась. – Я даже не представляю, о чем вы говорите.
– Или вы станете отрицать, что, пребывая у инопланетян, без всяких стеснений сообщали им сведения о Новом Эдеме, которые могли быть использованы в военных целях?
– Конечно, я делала это, – Элли нервно усмехнулась. – Я рассказала им о нашей колонии все, что могла. И они отвечали взаимностью. Октопауки предоставили всю интересовавшую меня информацию.
Следователи старательно писали. «Как же они такими выросли? – вдруг подумала Элли. – Как можно из улыбающегося и любопытного ребенка сделать враждебного ко всему и злобного взрослого? Виновата в этом наследственность или среда?»
