В Древнем Египте жилище никогда не рассчитывалось более чем на поколение; гробница, а не дом, была «вечной обителью». Так и дворец Царя — огромное сооружение в полмили длиной — был в основном построен из легких блоков. Зато он был великолепно украшен, потому что Эхнатон ценил искусство и любил, когда его окружали красивые вещи.
Стены и тротуары были расписаны прекрасными сценами из обычной жизни: здесь, молодой бык бежит через высокие травы и красные маки; там птицы и бабочки летят в солнечных лучах над болотными просторами с розовыми и голубыми лотосами, между стеблями камыша играют в прятки рыбы, а чешуя сверкает оттенками голубого, золотого и пурпурного, когда солнце освещает ее через воду; крылья птиц трепещут от радости, резвящийся бык обломил маки в порыве бьющей через край жизни, нежные лилии открыли свои золотые сердца для поцелуя дарителя жизни — Солнца. Когда смотришь на эти правдивые картины жизни, кажется, что египетское искусство не существовало до этого момента, и никогда не возродится после правления Эхнатона — оно запечатлено в гимнах, в которых молодой фараон писал о славе Небесного Отца:
Цветы в пустынных землях расцветают, когда Ты восходишь,
Они наполняют себя Твоим сиянием, пред Твоим ликом
Весь рогатый скот встает на ноги
Все птицы вылетают из гнезд своих, и взмахивают своими крыльями в радости,
И летают, славя Тебя.
…
Рыбы в реке резвятся пред ликом Твоим…
Самой роскошной комнатой в храме был огромный зал, где принимали иностранных послов и вассалов, допущенных ко двору и фараону. Там было установлено 542 столба в форме пальмы с капителями из массивного золота. Фрагменты из лазурита и разноцветной глазури, глубоко посаженные между толстыми бордюрами золота, отмечали промежутки между листьями. В сумерках, в лучах заходящего солнца, золотые колонны горели как раскаленные угли, блистательная столица сверкала всеми цветами радуги. Посланники далекого царства, увидев такое богатство, не могли не думать: «Поистине, в земле Египетской золото столь же обыкновенно как пыль».
В особо торжественных случаях молодой фараон появлялся в этом зале, сидя в роскошном облачении на великолепном троне из золота. В такие дни он надевал самые красивые украшения: широкое ожерелье из золота и лазурита, тяжелые золотые серьги и браслеты в форме змеи, все усеянное драгоценными камнями. Голову украшала высокая традиционная тиара, обвитая золотой коброй — символом божественности фараона, который мог носить только он. На спинке трона большой золотой сокол — еще один символ царствования — распахнул сверкающие крылья, а с правой и левой стороны стояли слуги и мягкими, размеренными движениями поднимали и опускали огромные опахала из страусовых перьев, укрепленных на длинных золоченых древках.
Эхнатон был тогда в расцвете молодости и на пике своего могущества. Со всех сторон сияние золота и драгоценных камней освещало его умное лицо с ореолом невыразимого величия. Все, и придворные, наблюдавшие за ним каждый день, и иноземцы, которые путешествовали неделями и пересекли пустыни для того, чтобы мельком увидеть его величество, были ослеплены его видом, потому что он светился на своем троне как Солнце над огненным облаком. Но ярче всего в его больших черных глазах светилась небесным светом бесконечная доброта, и те, кто видел это, не мог его забыть.
Великий храм Атона лежал в северной части города, недалеко от дворца фараона. Это было самое красивое здание в прекрасной новой столице. Со стороны он выглядел так же, как классические египетские храмы того времени; высокие пилоны, со своими обычными флагштоками, из которых развивались пурпурные флаги, установленные у входа в храм и возле широкой ограды, окружающей его. Но если пройти через семь последовательных дворов, которые приводили к внутреннему алтарю, можно почувствовать совершенно новый культ. Здесь не было тайны и благоговения, которые наполняли храмы Амона и других богов; не было тусклого освещения лампами, подвешенными у мрачных потолков; не было драгоценных изображений, похороненных в глубине кромешной тьмы святилища, как похищенное сокровище в пещере. Поклонение велось днем. В первом, шестом и седьмом дворе стоял алтарь с рядом ступеней. Там, в разное время дня невидимому Богу предлагали вино и красивые цветы, Богу, чей единственный символ — Солнце — светил высоко в небе, и облака ладана поднимались к Нему и исчезали, растворяясь в его золотом свете.
