Вот он, Рушан, сидит сейчас на воротах и поет. Он все-таки занятный, этот Рушан. Любит забираться куда-нибудь высоко — то на столб, то на крышу — и там песни поет. Никак не поймешь, о чем он поет.
— Пойдем, Рушан, в школу, — говорит Марат.
— В сентябре пойду, — отвечает Рушан. — Вчера была тетя, она сказала — учиться начнут в сентябре.
— А мы были в лесу и не видели эту тетю, — говорит Фагима.
Марат сердито смотрит на нее.
— Ты не очень много разговаривай в школе, — го ворит он Фагиме. Все-таки помни, что ты картавишь.
Фагима не обижается, только кивает своей рыжей кудрявой головой:
— Ладно…
Мы дошли до школы, у двери остановились. Никто не хочет войти первым. Фагима взялась за ручку, но Марат остановил ее. Пока мы стоим, поглядывая по сторонам, из школьного сада показывается Заман. В руке у него большой красный цветок. Мы и не заметили, когда он забрался в школьный сад.
— Там много цветов, идемте собирать цветы! — говорит Заман. — И я там карандаш потерял.
Фарит сердится и начинает ругать Замана:
— Разве можно рвать цветы в школьном саду! И правда, ничего-то не понимает этот Заман! Из сада выходит тетя:
— Кто из вас тут цветы рвал?
— Это не я, — говорит Заман и прячется за спину Фа-рита.
Тетя смеется. Если смеется, значит, не сердится.
— В этом саду можно играть, но цветы рвать нельзя, — говорит она и гладит Замана по голове. — Идите играйте.
— Мы пришли не играть, а по делу, — заявляет Марат.
— По какому же делу вы пришли?
— Мы плишли учиться, — говорит Фагима. Но Марат тянет ее за рукав:
— Нет, пока не учиться, а записаться.
Тетя ведет нас в школу. Мы входим в большую комнату. Там стоят парты.
— Садитесь, дети, — говорит тетя и достает большую тетрадь.
Заман не может сидеть спокойно — он все время вертится и наконец громко заявляет:
— Тетя, мы вчера ходили в лес.
— А-а! Кто же ходил?
— Мы! — бойко отвечает Заман.
Ну что за мальчик! И ведь говорит неправду: он с нами вчера в лес не ходил.
— Ну, кого первого записывать? — спрашивает учительница.
Сначала мы все молчим, потом тетя учительница спрашивает у всех по очереди, кому сколько лет.
Когда очередь доходит до Замана, он протягивает учительнице тот большой красный цветок, который сорвал в саду:
— Нате, тетя. Мне четыре года.
Учительница смеется, берет цветок, гладит Замана по голове и говорит:
— Тебе еще рано учиться. И тебе, Фагима, рано. А вы все приходите первого сентября. Меня зовут Рауза-апай.
Рауза-апай проводила нас до крыльца, и мы побежали домой.
Около дома остановились.
— Рауза-апай хорошая? — спросила меня Оксана.
— Конечно, хорошая. Она же будет нас учить читать и писать.
— Через четырнадцать дней — сентябрь, хорошенько запомните это, сказал нам Марат.
С этого дня нас начали готовить в школу. Папа купил нам карандаши, краски, а мама сшила мне и Оксане новую одежду и красивые сумочки для книг. Мы теперь каждый день ходим к школе, даже в сад заходим.
А в школьном саду растет много разных деревьев и кустов, и каких только цветов нет на клумбах.
ДОБРЫЕ ВЕСТИ
Однажды вечером мы сидим вчетвером и пьем чай. Оксана спорит со мной о том, сколько дней осталось до первого сентября. Я говорю: «Семь дней». Она говорит; «Восемь». Я говорю: «Нет, семь!» Она говорит: «Нет, восемь!» Папа с мамой молча смотрят на нас и улыбаются.
Сестра моя вдруг обнимает папу.
— Тогда пусть папа самую-самую правду скажет, — просит она.
Папа медленно гладит свой ус и говорит:
— По-моему, самая правда — это семь дней и восемь ночей.
Я считаю по пальцам дни и ночи. Но почему-то у меня не получается пи семь, ни восемь. Ну что же, пусть так, ночей можно и не считать. Ночью ведь люди спят.
Мы перестаем спорить. Мама сидит за столом, подперев рукой щеку.
Папа смотрит на маму, потом на нас и тихо говорит:
— Сегодня, дети, из далеких краев к нам пришли добрые вести. Мы получили письмо от очень близкого человека.
Из каких далеких краев, от какого близкого человека могло прийти к нам письмо? Но этого пана не объясняет.
Я думаю о далеких краях, где живет этот близкий человек. Где эти края? Может, за тем голубым лесом возле Тимертау? Спросить бы папу.
Но папа уже встает из-за стола и говорит маме:
