Эту учительницу я знаю. Она очень красивая и живет на нашей улице.
Люди начинают строиться в ряды. Нас, маленьких детей, ставят впереди. Мы с Оксаной крепко держимся за руки. С другой стороны около меня — один мальчик с дальней улицы. Я знаю его, только имени не помню. Фарит с Фагимой — позади нас, Марат где-то в другом ряду, его не видно. Оборачиваюсь, ищу глазами маму, но никак не могу найти. Оксана тянет меня за руку.
— Ямиль, вот мама! — говорит она.
Мама вдруг появляется впереди нас. Самая веселая, самая красивая паша мама!
— Идите вместе, взявшись за руки, ладно? — говорит нам мама и уходит в ту сторону, где строятся взрослые.
Мы с Оксаной машем ей вслед.
Старшая девочка-пионерка раздала всем детям маленькие красные флажки. Только для меня не хватило флажка. Наверно, она не заметила, что я тут. Как это можно не заметить человека! Не такой уж я маленький…
— Тетя пионерка, тетя пионерка, вот этому мальчику флажка не досталось! — кричит Оксана.
Мне вовсе не нравится, что Оксана говорит «этот мальчик». Разве нельзя назвать просто Ямилем?
Мне становится грустно. Я вдруг вспоминаю о башмаке, Рушане, злой собаке с длинным красным языком. Наверное, я какой-то несчастливый…
— Ямиль, — утешает меня Оксана, — мы будем с тобой по очереди нести мой флажок. Ладно, Ямиль?
Впереди пас встали две девушки; опи держат в руках два древка, на которых туго натянут кумач с золотыми буквами. Когда уже все собрались тронуться в путь, ко мне подбежала та самая девочка-пионерка. Она держала настоящий, большой флаг. Может, не очень большой, но не флажок, а флаг.
— Смотри-ка, смотри, как он развевается! — говорит пионерка. — Я тебе даю самый красивый флаг!
Я крепко держу флаг и смотрю вверх. Красный шелк колышется над моей головой. Он, как сказочная красная птица, хочет улететь вверх и, подняв меня с земли, унести с собой.
Если б он поднял меня и понес, я первым долгом полетел бы к пане и прикрепил этот флаг к седлу папиного коня. И мы вместе помчались бы на врага и победили его. Фашист сейчас же убежал бы, испугавшись красного флага! А если бы еще весь наш народ встал перед ним с красными флагами, у врага от испуга разорвалось бы сердце. Как бы радовались тогда все наши друзья!
Оксана тянет меня за рукав. Девушки, которые стояли перед нами, ушли уже далеко вперед, и весь народ двинулся за ними. Я чуть не остался один. Хорошо, что у меня есть сестра! Я заспешил, и мой флаг сразу рванулся вперед.
Мы идем по улице. Дома, и деревья с золеными почками, и дети, которые шагают рядом, вдруг кажутся мне меньше, чем были. Может, это я вырос, стал большим?
Мне кажется, что я и не шагаю вовсе, а флаг, который держу в руках, — мой красный флаг — несет меня по воздуху.
Кто-то в задних рядах запевает песню. Я и раньше слышал эту песню, но сейчас она доносится до меня как будто издалека. Я хочу петь вместе со всеми, но почему-то мой голос теряется, я не слышу себя. Краешком глаза смотрю на Оксану. У нее тоже шевелятся губы, а голоса не слышно. Кто же поет ту песню, которая несется над головами людей?
Я закидываю голову. Мой флаг колышется в такт песне.
Оксана тихонько дотрагивается до моей руки:
— Пой, Ямиль! Как хорошо!
— Да, Оксана, очень хорошо!
Сестра придвигается ближе ко мне, и мы поем вместе со всеми.
Мы идем мимо нашего дома. У ворот я вижу бабушку. Она стоит, спрятав руки под фартуком, и, улыбаясь, смотрит на идущих мимо людей. Ага! Она ищет меня и Оксану. Мы поднимаемся па цыпочки:
— Бабушка!..
Узнала, увидела! Часто-часто закивала головой, а лицо светлое, даже морщинок не видно. Глядя на бабушку, я вдруг вспоминаю о башмаках и смотрю вниз. Мои ноги я ноги Оксаны, обутые в повые башмаки, ступают крепко по земле.
Теперь песня уже не доносится ко мне издалека, она гремит по всей улице, и мне кажется, что она выходит только из моей груди — так громко я пою. Дома и деревья уже не кажутся мне малепькими, я иду вместе со всеми, я, счастливый мальчик Ямиль! Рядом со мной идет малыш с Нижней улицы. На его маленьком носу блестят капельки пота, а пухлые щеки чуть-чуть вздрагивают па каждом шагу. Интересно, почему они вздрагивают?
