Ещё некоторое время друзья сидели на озере, обсуждая события уходящего дня. Наконец Всеслава потёрла кулачками слипающиеся глаза, встала и пожелала всем доброй ночи.
– И тебе добрых снов, – хором ответили мальчики. – Увидимся завтра на рассвете на Видной Поляне.
– А опосля веды пойдём нашу лодку достраивать, – предложил Твастар.
– Я обязательно приду на это посмотреть, – уже уходя, с улыбкой сказала Всеслава. – Ведь если за вами не приглядывать, вы неизвестно что можете смастерить.
Следом за ней стал прощаться и Светловзор.
– Пойдем тогда и мы, – поднимаясь с берега, предложил Твастар. – Тебе, Радо, с дороги отдохнуть надобно.
– Странно, но я совсем не чувствую усталости, – удивлённо ответил Радомир. – Как будто меня постоянно питает какая-то неведомая сила.
– Это ещё что, – улыбнулся Твастар, – скоро ты увидишь, какие у нас на Светлояре сны грезятся! Надобно токмо немножко помыслить, и всё что угодно можно узреть.
– Значит, и снами можно как мыслями управлять?
– Вестимо так. Я вот вечор себе загадал, в город великих мастеров, Асгард Ирийский, слетати.
– И что, слетал?
– Угу, даже с мастером одним потолковал.
– А что это за город такой?
– Асгард – то город всех городов в Беловодье, на месте слияния Оми и Ирия.
Затем Твастар оглянулся по сторонам и заговорщицким тоном добавил:
– Опосля, как лодку достроим, мы хотим на ней до Асгарда доплыти!
Есьмы мы Русичи. Гордиться нам происхождением нашим надобно, держась один другого…
«Книга Велеса», 8
Пройдя вдоль озера, друзья вышли к дому Твастара. Очень большой, сделанный из неохватных светлых брёвен, он стоял почти у самой воды в стороне от других жилищ. Тонкая кружевная резьба опоясывала его сверху донизу и светилась в ночном сумраке удивительным небесным цветом, придавая массивной конструкции воздушную изящность и лёгкость. Крыша из крупного тростника также имела тёмно-синий цвет, а на коньке красовался деревянный светло-голубой лебедь с распростёртыми крыльями.
– Удивительный у тебя дом! – восхищенно сказал Радомир.
– Его строили вместе мой прадед, дед и отец, – гордо ответил Твастар, – а к некоторым элементам резьбы и я приложил свою руку.
– А как это он во тьме светится?
– Васильковое сияние из особой краски исходит. Она за день солнечный блеск в себя впитывает, а ночью назад отдаёт.
Видя, что Радомир заворожено смотрит на приготовившуюся к полету птицу, Твастар добавил:
– Мы величаем наш дом – Синий Лебедь.
– А разве должно быть у дома имя?
– А как же!!! – Твастар удивлённо посмотрел на Радомира. – Дом, он же живой и родной тебе! Никак нельзя дому без имени!
Поднявшись по ступенькам широкого крыльца, Твастар отворил массивную дверь и жестом руки пригласил Радомира войти. Переступив порог, Радомир замер от удивления. Большая комната также была обрамлена небесно-голубой резьбой, а на потолке мерцали звезды, освещая внутреннее пространство мягким серебряным светом.
– Ух ты! А как такое возможно?!? – только и сумел вымолвить Радомир.
– В крыше есть небольшие отверстия, – с улыбкой пояснил Твастар. – А в этих отверстиях под особым углом мы встроили отражающие ракушки. Их с берегов Синего Моря мой прапрадед привёз. Посему, когда светит солнце, то звёзды нам златом сияют, а когда выходит луна, то всё серебром отражается.
– А разве дождь сквозь эти отверстия не проходит?
– Нет, потому как они по-особому срублены. Только вот в этом вот месте, – Твастар указал в угол дома, – есть сток особливый. Когда Сварог посылает нам с неба воду, она стекает по деревянному желобу прямо в эту дубовую кадку.
Справа от водостока Радомир вдруг увидел большую деревянную картину, занимавшую чуть ли не четверть стены. На ней было искусно вырезано огромное дерево с множеством больших и маленьких веточек, а каждый листик на них был подписан и увенчан особым знаком. Причём свет с потолка падал на картину таким образом, что изображение казалось выпуклым, и каждый лепесток мерцал разноцветными отблесками.
– Это мой род! То бишь, Дерево Родословное! Все-все мои родичи тут представлены ещё с допотопных времён! В каждом доме Китежа есть такие деревья!
