— Вы кто такие? Что вам нужно?
Ответом послужил толчок ногой, от которого Лодочкин упал на пол. Толкнули справа. Приподняв голову, Алексей увидел нового персонажа. Персонаж был русским. Толстый, коротко стриженный рыжий мужик, может быть из Рязани, а может откуда еще.
Он присел на корточки рядом и достал пистолет имени товарища Макарова.
Неужели настоящий?
— Думаешь газовый? — спросил рыжий, будто бы читая его мысли, — Можем проверить.
С этими словами он резко засунул ствол в открытый рот пленника и положил палец на спусковой крючок.
— Стреляй его, нехорошего человека! — взвизгнул усатый.
Рыжий сунул ствол еще глубже, и глаза Лодочкина чуть не вывалились из орбит. Подсознательно он распрощался с мирской жизнью, и лишь где-то в уголке ума мелькнула надежда, что намерение бандита серьезным не является. Во рту Леша ощутил смешанный привкус железа и масла (как он догадался оружейного), на лбу его выступили капельки пота, пальцы рук мелко задрожали. Неудержимо захотелось в туалет.
— Пусть ему мозги вышибет! — добавил кавказец второй, доселе молчавший.
Но обладатель пистолета стрелять не стал. Напротив, он извлек «макарку» из лодочкинской ротовой полости, вытер оружие платком и погрузил в кожаную наплечную кобуру.
— Мы тебя не убьем, — обнадеживающе пообещал он, — если вести себя будешь хорошо. Сядь нормально, а то базарить с тобой неудобно как-то. Ты лежишь, а я сижу — не по понятиям.
Алексей проворно поднялся с пола и сел на одно из сидений. Рядом с ним приземлился усатый кавказец и приветливо улыбнулся.
— Короче так, — продолжил рыжий, — слушай сюда, фраер дохлый. Ты понимаешь, на кого наехал?
— Не понимаю, — робко сказал Лодочкин, причем сказал чистую правду. В силу нестандартности текущей ситуации он действительно ничего не понимал.
— Ты на очень уважаемого человека наехал. Человек старенький, газетой руководит, никого не трогает, а ты взял на него и наехал. Ты, типа, че, совсем некультурный?
«Неужели они из-за «Конкретной газеты? — мелькнула в голове Алексея новая версия, — Бандитское издание?»
— Да кончать его надо, шакала паршивого за такие дела! — внес очередное предложение на повестку дня золотозубый усач.
— Кончить мы всегда успеем, — охладил пыл коллеги рыжий и неожиданно хихикнул, уловив в собственной фразе пошловатую двусмысленность — но пока, — вымолвил он, делая свое лицо серьезнее, — мы его заставим поклясться. Торжественно. Как пионера.
Бандит пнул пленника ногой.
— Повторяй типа. Я, Лодочкин Алексей Алексеевич…..
— Я, Лодочкин Алексей Алексеевич, — зачастил генеральный продюсер.
— … перед лицом своих товарищей торжественно клянусь: забрать из суда свою гребаную заяву и выплатить в качестве моральной компенсации «Конкретной газете» десять тысяч евро. Если я нарушу эту клятву, пусть меня ждет самая страшная кара….
Лодочкин повторял все слово в слово. Главное не молчать — вертелось у него в голове, — главное не молчать в такой ситуации. Молчание разбудит агрессию, а это значит будут бить — впервые за последние три месяца его мысли были адекватны происходящему.
— Молодчинка, — рыжий добродушно улыбнулся, — хорошо все повторил. Может не понятно чего?
Алексей интенсивно замотал головой. Движения эти означали, что он скорее понял, чем не понял, и повторять ничего не надо.
— Рад, что ты такой понятливый. Но и все-таки…..
Лодочкин превратился во внимание.
— Даем четыре дня. Сначала — заявление, потом — деньги. И не вздумай юлить: идти к ментам, бегать, уезжать в Питер — достанем везде. Адреса твои нам известны как московские так и питерские. Сами не сможем приехать, корешей ледащевских попросим….
При упоминании о ледащевских Алексей непроизвольно вздрогнул. Даже ему, человеку далекому от мирских сует среднестатистического россиянина, было известно, что Кумарин — один из самых влиятельных авторитетов преступного мира Санкт-Петербурга.
— А если судья откажется отменять процесс? — высказал робкое предположение Лодочкин, и тут же осознал, что сделал это зря: из глубины салона раздался отвратительно-дребезжащий смех второго кавказца, доселе молчавшего. Ничего хорошего это не предвещало.
