Когда наш герой появлялся в Москве вновь, то с головой окунался в ноутбук, что-то печатал, кому-то звонил, по три часа совещался с Ильей Альбертовичем, и подступиться к нему было не возможно.
Лишь только один раз, в результате грамотно организованной в коридоре засады, Ване и Коле удалось добиться двухминутной аудиенции на предмет «а будет ли утреннее шоу, и если будет, то когда?»
В ходе разговора Лодочкин озабоченно поглядывал на циферблат наручных часов и почтительно кивал головой.
— Я послушал пилот, — говорил он, — и остался очень доволен! Вы молодцы! ... Но, — Алексей смущенно улыбнулся, — понимаете, ребята….Мы с вами несколько поторопились…
— Что значит, поторопились?! — удивился Ваня довольно откровенно.
— Я советовался Риком (это наш новый консультант). И он сказал мне умную фразу: не торопись. Понимаете? Сначала нужно решить все дела с музыкой, а потом работать над утренним шоу…
— М-да…, — Коля посмотрел на Лодочкина и сам не заметно вздрогнул от своего взгляда, потому что понял, смотрит он на него не просто как человек на человека или подчиненный на начальника. Он смотрел на него, как смотрел на своих «клиентов» раньше. Он смотрел по-ментовски, и взгляд этот был далеко не всегда приятен.
— ….Только не нужно волноваться, ребята! Шоу будет, это вопрос уже решенный! — в ход опять пошли пассы ладонями, — Сильная станция не возможна без сильного шоу — это аксиома! Все будет! Все будет, я обещаю…..
Он говорил что-то еще. Ему нужно было что-то говорить, и это было понятно. Что еще оставалось делать, находясь на его месте? Говорить. И говорить убедительно. Только вот, если Иван пока еще делал скидку на занятость нового начальника, разрывающегося между двумя столицами, и на мудрые советы консультанта, соответствующие мудрым пословицам (за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь), то Коля уже никаких скидок не делал. Ему не хотелось верить в это, он желал ошибаться, но, увы…Психологический портрет Алексея Лодочкина просматривался отчетливо: флегматичен, не конфликтен, уверен в себе. А кто может быть уверенным в себе на все сто процентов и убеждает в этом окружающих, обещая все и вся? Правильно, только он, только он — ленинградский мудозвон.
Действовал Алексей четко, уверенно, строго в соответствии с инструкциями консультанта — бородатого шестидесятилетнего паренька по имени Рик. Откуда именно возник этот консультант, как, собственно, и другие, простым смертным было не ведомо. Известно было одно — консультантам платят нехилые бабки, а любая их консультация — это не просто совет, а руководство к действию.
Так, в течение последнего года «Бум» консультировал товарищ с редким именем Джон. Узнав, что Даша добавила в утренний эфир больше веселых и бодрых песен, он ворвался в кабинет к Илье Альбертовичу и, громко выражаясь нецензурной американской бранью, выражая тем самым явное неуважение к российскому обществу, потребовал вернуть в утренний эфир песни медленные, а быстрые сократить по-минимому.
— Неужели Вы не понимаете, что это Ваша фишка? Этим вы отличаетесь от конкурентов!
Неплохая фишка, не правда-ли? Вы встаете на работу рано утром, эдак минут в пятнадцать седьмого, желая взбодриться, включаете радио, а оттуда — флейта из «Одинокого пастуха» Эннио Морриконе или «Город золотой» в исполнении БГ. Вы будете слушать такое с утра? Сомневаюсь.
В результате утренние рейтинги снизились, а поставленный в неудобное положение перед фактом консультант развел руками и крайне удивился:
— Россия — странная страна. Везде это работает, а тут — нет. Очень странно.
Где именно работала его гениальная схема, Джон уточнять не стал. Следуя старинной мудрости «куй железо пока оно горячо», он получил деньги и сгинул за горизонт. С тех пор на станции его никто не видывал.
Рик консультировал не менее интересно. Как именно? Об этом — в следующей главе.
