Он кивнул на машину:
— А Лиза что?
— Спит. Дорога все-таки довольно утомительная.
От дома к нам спешила высокая стройная женщина. Отец представил меня:
— Знакомься, Кира, это Игорь Степанович, он привез Лизу.
Мать и дочь были очень похожи, и с лица Киры Анатольевны на меня с тревогой и недоумением уставились совершенно Лизины глаза.
— А где Сережа? Неужто не смог приехать? — спросила она.
Как я понял, Лиза не посвятила родителей в последние события, поэтому я дипломатично ответил:
— Думаю, Лиза все-таки проснется, и ответит сама на все ваши вопросы.
На мое счастье, Собакину окончательно надоело сидеть в салоне, он завозился и разбудил Лизу.
Она мигом выбралась из машины, тихо сказала:
— Мамочка, папочка! — обняла одновременно обоих, а потом глухо сказала, уткнувшись в отцовскую грудь: — Вот только не надо никаких расспросов, ладно? Я сама потом все объясню. Сергей не приедет. Мы с ним расстались, так вышло. По телефону это все рассказывать долго и трудно, поэтому я отложила все до приезда домой. Думаю, что у нас еще будет время поговорить об этом.
Она оглянулась на меня и виновато продолжила:
— Знакомьтесь, это мой начальник и хороший друг, Игорь Степанович Михайлов. Билетов не было, а я почувствовала, что, если не увижу вас, со мной непременно произойдет что-то ужасное. И он привез меня сюда.
С какой-то странной интонацией Кира Анатольевна протянула:
— Так вы и есть тот самый Михайлов?
Я пожал плечами:
— Не знаю, что вы имеете в виду, но, видимо, да, тот самый.
Мать перехватила Лизу и прижала к себе. Она неодобрительно посмотрела на меня поверх Лизиной головы и вздохнула:
— Все это очень неожиданно.
Анри обнюхал решетку и облазил все окрестные кусты. Он с шумом вернулся, доброжелательно завилял хвостом, и Лизина мать сказала вежливо:
— Замечательный пес. Как его зовут?
Я ответил:
— Если воспроизвести полное его имя, но с первого раза все равно никто запомнить его не сможет. Анри не страдает манией величия, и вполне демократично отзывается на сокращенное имя, а иногда даже просто на фамилию Собакин.
Отец засмеялся:
— Скажите пожалуйста, у него и фамилия есть.
Лиза повернула голову к отцу:
— Папа, ты не сердишься на меня?
Он сказал:
— Если честно, для меня это не так уж и неожиданно. Твой Сергей мне никогда особо не нравился. И если ты считаешь, что так лучше, значит, это правильно, и отговаривать тебя, во всяком случае, я не буду.
Он повернулся к жене:
— А ты, Кира, зови всех в дом, надо же отметить приезд гостей.
Мы поставили машину в просторный гараж, и я забрал сумки с вещами.
Уже выйдя во внутренний двор, услышал, как мать негромко спросила Лизу:
— Как вас поселить? Вместе или отдельно?
Лиза обняла мать за плечи и засмеялась:
— Мам, это совсем не то, что ты придумала себе. И не приставай к Игорю с моим семейным разладом, он тут совершенно не при чем. Давай поселим его на втором этаже, в гостевом домике? Там и веранда хорошая, и из окна на море вид замечательный. А я поживу в своей старой комнате, большая спальня мне ни к чему.
Пока Кира Анатольевна накрывала на стол, я под руководством Лизы отнес сумки наверх. Анри сразу же с удобством устроился на веранде, увитой созревающим виноградом.
Мы с Александром Николаевичем накатили по водочке, за знакомство, собственно, и я хрупнул малосольным огурцом. Поднял глаза на Киру Анатольевну:
— Теперь я знаю, в кого Лиза такая кулинарка! Сто лет не ел ничего подобного!
Она, вспомнив о своих обязанностях хозяйки, принялась угощать нас. Впрочем, по случаю позднего времени и долгой дороги, угощались все вяло, за исключением Анри. Он быстро разобрался, кто здесь распорядитель кредитов, и умильно поглядывал на Киру Анатольевну.
Лиза апатично ковырнула вилкой салат и больше к еде не прикоснулась.
Мать с тревогой глянула на нее и тихо спросила:
— Может, ты расскажешь, что там у вас произошло?
Лиза вяло сказала:
— Мама, да рассказывать, собственно, нечего. Сережа… У него давно другая женщина, они ждут ребенка. — Почувствовав движение матери, выпрямилась: — Мам, ты меня, пожалуйста, не жалей. Все это к лучшему. Папа прав, и я сама уже давно поняла, что поторопилась с замужеством. Вообще, про нас даже нельзя сказать, что разрушилась семья. Ее просто и не было. А я хочу, чтобы как у вас с папой, понимаешь, чтобы все по-настоящему…
