Кэмпиона удивило, что сестра такого человека могла считать кусок картона с автомобильной вуалью головным убором, и он сказал об этом. Люк торопливо извинился.
— Ох, прошу меня простить. Я должен был пояснить вам сразу. Он не из Палинодов. Просто живет в их доме. Рени забрала его с собой. Он был её любимым жильцом и занимает теперь одну из лучших комнат. Зовут его Алистер Ситон, служил кадровым офицером в армии, откуда вынужден был уйти по состоянию здоровья. Кажется, сердце. У него примерно четыре фунта четырнадцать шилингов ренты в неделю. Но джентльмен до мозга костей и делает все, чтобы держаться на уровне, бедняга. Свои визиты в паб хранит в строжайшей тайне.
— О, Боже, — заметил Кэмпион, — это сюда он ходит, когда говорит, что у него очень важная встреча в городе?
— Не иначе. — Люк кивнул. — Встреча с кружкой пива. И противореча самому себе, он наслаждается этим обманом. С одной стороны считает унижением то, что приходится бывать в столь отталкивающем месте, но с другой стороны его это очень ободряет.
С минуту оба молчали. Взгляд Кэмпиона блуждал по толпе. Наконец, он снял очки и, не оборачиваясь, спросил:
— Почему вы не хотите говорить о Палинодах, инспектор?
Чарли Люк налил себе снова и посмотрел поверх бокала, взгляд его стал неожиданно откровенен.
— Потому что не могу, — признался он.
— Почему?
— Я их не понимаю, — он сделал это признание тоном мудреца, сознающегося в своем невежестве.
— Что вы этим хотите сказать?
— То, что сказал. Я не понимаю, что они говорят. — Он снова сел на край стола и беспомощно развел мускулистыми руками. — Если бы речь шла про иностранный язык, взял бы переводчика, но дело совсем в другом. Не то, чтобы они не хотели говорить. Говорят часами, даже слишком любят это дело. И, когда я выхожу от них, в голове моей гудит, словно читаю рапорт до передачи машинистке, чтобы проверить, все ли слова читаемы. Она тоже не понимает.
Вновь наступила пауза.
— А что, слова такие… длинные? — неуверенно рискнул Кэмпион.
— Нет, вовсе нет. — Люк не обиделся, только стал ещё грустнее. — Их пятеро, — наконец, сказал он. — Двое мертвых, трое живых: Лоуренс Палинод, мисс Ивэн Палинод и самая младшая Джессика Палинод. Та, что получает милостыню в парке. Ни у кого из них нет денег и одному Богу известно, зачем кому-то их убивать. При том они не настолько помешанные, как судят некоторые. Я уже совершал эту ошибку, можете мне поверить. Впрочем, вам нужно видеть их самому. Когда вы туда переберетесь?
— Я подумал, что лучше всего сразу; у меня тут с собой чемодан.
— Для меня это хорошая новость, — довольно буркнул инспектор. — Вход сторожит наш человек, который знает вас в лицо. Зовут его Кокердейл. Мне очень жаль, что не могу рассказать вам больше об этих людях, но они такие старомодные и совершенно необычные… Не слишком мне нравится это определение, но оно лучше всего их характеризует. — Перегнувшись через стол, он похлопал себя по животу. — Я дошел до такого состояния, что при одной мысли о них мне плохо делается. Как только получу заключение экспертов, сразу вам сообщу.
Кэмпион допил свой стакан и взял в руки чемодан. Тут ему пришла в голову новая мысль.
— Да, а кто такая та юная черноволосая девушка? Лица её я почти не видел.
— Это Клития Уайт, — спокойно пояснил Люк. — Племянница. Когда-то Палинодов было шестеро. Одна сестра сбежала, вышла замуж за врача и уехала с ним в Гонконг. Во время путешествия судно потонуло и оба едва не погибли, так что ребенок родился, когда мать ещё не просохла от морской воды. Оттуда её имя. И не спрашивайте меня больше. Так мне сказали: «Оттуда её имя».
— Понимаю. И она тоже живет у Рени?
— Да. Родители отправили её на родину, что оказалось счастливой идеей, поскольку оба впоследствии погибли. Она тогда была маленькой девочкой. Теперь ей восемнадцать. Работает помощницей в канцелярии «Литературного еженедельника». Наклеивает почтовые марки и рассылает экземпляры подписчикам. Как только научится печатать на машинке, получит повышение.
— А кто тот парень?
— С мотоциклом? — вопрос был задан с такой страстью, что Кэмпион даже вздрогнул.
