Раба любви и другие киносценарии - страница 24

— Нет, — сказал официант, — такой не пробовал.

— Эх, — сказал Сергей, — поздно ты родился, папаша. Интересный ты парень.

— Шли бы вы, гражданин, спать, — сказал официант.

— Это верно, — сказал Сергей и сильно провел ладонью по лицу. — Напрасно я выпил... Знаешь, дорогой, признаться откровенно, страшно мне как-то спать. Жил я неплохо последние годы, спал спокойно. Красивая девушка меня любит, умница... Я тоже не дурак, инженер и, кажется, неплохой. Но понимаешь, миленький ты мой, есть такие слова, их не каждому скажешь... Особенно в детстве их много, и потом, когда подрастаешь.

Официант расслабил галстук-бабочку и присел рядом за стол.

— А когда сказать некому, — Сергей ковырнул вилкой бифштекс, — когда некому сказать, они каменеют внутри...

— Вас проводить? — спросил официант Сергея.

— Нет, — сказал Сергей. — Это я сам умею, дорогой.

Он чувствовал себя совершенно трезвым. Вначале водка сразу ударила в голову, но сейчас он был совершенно трезв, просто усталый, и, вернувшись к себе в купе, он снял пиджак, снял туфли и мгновенно заснул, прямо в брюках, нейлоновой рубашке и галстуке.

Проснулся он среди ночи. Ему что-то снилось: какие-то коридоры, какие-то скалы, и, действительно, после сна у него болели икры ног и поясница.

Он развязал галстук, расстегнул рубашку, вышел в коридор и, опустив окно, жадно глотнул ночной воздух.

Он стоял так, пока не рассвело. Мимо прошел тучный пассажир с полотенцем. Потом пассажир пошел назад, а мимо прошла женщина с усиками и в голубой пижаме. Тогда Сергей вошел назад в купе, задернул занавеску и запер дверь.

Поезд шел, потом остановился, потом снова шел, и пружины тихо позванивали. «Потому что Польди — человек», — сказала мать.

Удивительно, как ясно он помнит этот разговор.

Мелодия в фильме действительно грустная. В этом вся суть, он слишком впечатлительный. А вообще какая ерунда, просто хочется выть от злости. Почему именно с ним такое случилось? Сколько той старушке лет? Семьдесят, восемьдесят? Какого же черта!..

Если б мать не умерла, она была б сейчас похожа на женщину в пушистой кофточке...

В дверь застучали чем-то металлическим.

Было наивно с его стороны надеяться пересидеть в купе. Можно купить мотороллер и жениться на дочери профессора. В конце концов происходит расплата, слишком много слов окаменело внутри...

Это, конечно, наивно и сентиментально. Судьба его сложилась не так уж плохо.

Можно доплатить проводнику и доехать до следующей станции, а потом взять обратный билет. А вообще все это — дерьмо... Проклятая жизнь...

Пружины позванивали уже едва слышно, а затем и вовсе умолкли.

Сергей поднялся, затянул галстук, одел пиджак, взял чемодан и вышел из вагона.

Он думал, что на улице дождь, но на самом деле светило солнце, небо было без единого облачка, и в привокзальном палисаднике цвела черемуха.

Вначале он шел быстро, однако сердце его сильно колотилось и покалывало, тогда он пошел медленнее и, сунув руку под пиджак, начал осторожно массировать левый бок.

Он вышел на привокзальную площадь. Это была маленькая чистая площадь с цветными киосками, голубоватые тени лежали на асфальте. Пахло черемухой, свежей краской и сладким тестом, очевидно, из станционного ресторана.

Сергей остановился на углу у палисадника, полного запаха черемухи, и увидел дом с башенкой, он ничуть не изменился, такой же одноэтажный деревянный, только на фронтоне реклама: «Каждый может стать вкладчиком сберкассы».

Буквы были стеклянные и поблескивали на солнце, вечером реклама загоралась.

Сергей поставил чемодан и потянулся, хрустнул костями. Сердце его перестало колотиться и покалывать, и Сергей забыл о нем, он стоял и потягивался. Он сильно разгибал руки в локтях, и они приятно похрустывали.

Потом он прогнулся, выпятив грудь вперед, сжав лопатки, напрягая ребра. Глаза его были прикрыты, а на лице невольно появилась блаженная гримаса, он не увидел, а почувствовал ее, кожа на щеках натянулась, и Сергей поспешно выпрямился, схватил чемодан.

Он пересек площадь, подошел к дому с башенкой и увидал плакат — улыбающийся молодой человек, а под ним надпись: «Я подсчитал, фототелеграмма в два с лишним раза дешевле обычной телеграммы».