Джулия металась взглядом по кухне, от одного угла к другому. Так, что только что здесь произошло? Как смог мистер Позволь Мне Ласкать Твое Обнаженное Тело появиться и исчезнуть? Она была одна, секунда - и появился он, и сейчас меньше чем за стук сердца она опять оказалась одна. Совсем запутавшись, она села на стул позади нее. Было только два объяснения того, что только что произошло. Крупный мужчина с быстрой реакцией и смертоносным мечом действительно проник в ее дом. Или ей нужна была интенсивная психотерапия. После секундного раздумья, Джулия решила, что второй вариант правдоподобнее. Видимо, легенда, связанная с шкатулкой для драгоценностей, очень впечатлила ее, и мозг постарался так или иначе воплотить ее в жизнь. Следовательно, все эти "удовольствие" и "ласки" - чушь. Это так же объясняло и фиолетовую дымку - какая же фантазия получится без эротического освещения?
Облегчение нарастало в ней, но быстро испарилось. В ее кухне не врывался извращенец-убийца. Нет. Она просто сошла с ума. Замечательно. Просто чертовски замечательно.
Независимо от собственных чувств, с хозяином нужно обходиться уважительно.
В понедельник утром Джулия впервые открыла свой магазин на тридцать минут позже, хотя всегда приезжала за час до открытия. Почему? Она проспала. И конечно, во всем виноват полуголый, восхитительный, аппетитный мужчина с загорелой кожей и плечами, которые хочется покрыть поцелуями.
Ей пришлось всю ночь терпеть яркие, реалистичные сны, в которых он ублажал ее тело, трогал ее, ласкал ее. Доставлял ей удовольствие. Несколько раз! Когда ее будильник пронзительно прозвенел, она была слишком уставшей, чтобы подняться.
По крайней мере, тогда она все время улыбалась.
Но не сейчас.
Постоянно думая о Полуголом Мужчине, она поцарапала последний стул из грецкого ореха викторианской эпохи, умаляя его цену по крайней мере на сотню долларов. Потом Джулия уронила вазу 50-х годов, разбив вдребезги драгоценный хрусталь на тысячу мелких осколков - еще триста долларов на ветер. И в довершении всего она наступила в миску с собачьим кормом во время обеденного перерыва. И теперь, несмотря на то, что она вычистила свою обувь, аромат собачьей еды преследовал ее.
Джулия вздохнула. Ей нужно было отвлечься, чтобы выбросить из головы этот ужасный день.
Будто услышав ее, жуткий свист раздался из дальнего конца магазина.
- Нет, нет, нет, - пробормотала она. Она начала массировать свои виски, чтобы предотвратить внезапную вспышку боли. Трубы в ванной комнате в магазине опять барахлили. Джулия чуть ли не топнула ногой. Она не так хотела отвлечься! Но не имея никакого выбора, она схватила телефон и, с силой нажимая на кнопки, набрала номер владельца. После третьего гудка ответил грубый мужской голос:
- Добрый день.
- Здравствуйте, мистер Шетфилд. Это Джулия Андерсон. Я звоню Вам, чтобы узнать, наняли ли Вы кого-нибудь починить водопровод в магазине.
- Он опять сломался? - На том конце трубки выдохнули, и Джулия представила его курящим сигару. - Когда это произошло?
Глубокий вдох, выдох. Оставайся спокойной. Постарайся забыть, что ты ему звонила уже три раза на этой неделе по поводу водопровода. Ведь могло быть и хуже. Ты могла представить роскошный пупок полуголого мужчины и темные волосу, которые спускаются...
Черт!
- Туалет не смывается, - напомнила она владельцу. - Кран в раковине включается и выключается по своей собственной воле, и трубы опять шумят. Нужно что-то делать, мистер Шефилд. Срочно. - Джулия зажала пальцами переносицу, представляя, как на следующей неделе она будет бегать в ближайший к ней магазин каждый раз, когда захочет в туалет.
За такое выгодное место, среди ресторанов и бутиков, она платит непомерную аренду. Но она готова и дальше оплачивать это место, потому что любила старое здание в мексиканском стиле. Плюс ко всему, Джулия надеялась когда-нибудь расширить свой магазин, а здесь было как раз достаточно места для этого. Но скупость мистера Шетфилда выводила ее из себя.
- Я позабочусь об этом, - сказал он тогда. - Не беспокойтесь.
Так как домовладелец каждый раз так говорил, Джулия больше не позволяла себе надеяться на то, что он говорил всерьез.
