- В этом хитроумном изобретении не поместился бы даже ребенок, не говоря уже о двух взрослых людях.
- Ты... ты будешь спать один, - произнесла она. - Кровать достаточно просторная для одного человека.
Она взволновано пожевала нижнюю губу. Тристан начинал ненавидеть этот жест настолько же, насколько он ему нравился. Ее губы представляли собой эффектное зрелище: они были пухлыми, мягкими и розовыми. За один единственный поцелуй таких губ мужчина бросался в битву против тысячной армии, и Тристан поклялся Эллией, что в следующий раз, когда она станет покусывать свои губки, он смягчит их другим способом. При помощи своего языка.
- Нет, не буду. Я буду спать с тобой.
Ее глаза заметались по комнате, как у пойманного в ловушку зверька, ищущего путь к спасению.
- Мне казалось, ты понял правила, касающиеся сна.
- Я понял, что не желаю доставлять тебе удовольствие на такой маленькой установке. Нам необходимо более просторное место, где я планирую заставить тебя испытать оргазм... много раз.
- Оргазм?! - Джулия вытолкнула из себя это слово приглушенным голосом, словно оно застревало поперек горла. Она даже приложила к шее ладонь. - Много раз? - Вырвалось из нее, еще более приглушенным звуком. Он так ее взволновал, что она начала задыхаться? Его охватила тревога, и он стукнул ее между лопаток.
- Я... в.. порядке... спасибо. Остановись! - удалось выговорить Джулии между ударов.
Он тут же замер, хотя рука все также оставалась на ее спине.
- Ты не пострадала?
Она выгнула спину, затем покрутила бедрами, пытаясь задействовать каждый позвонок.
- Не считая пару сломанных костей, - сухо сказала она, - я в порядке.
Сломанные кости? Тристан провел рукам верх - вниз по ее телу. О, и что это было за тело: плавные изгибы и округлые женственные линии. Узкие и хрупкие плечи, роскошные и мягкие бедра. Грудь пышная и тяжелая, пухлые холмики, переполнившие его ладони. Какого цвета у нее сосок - розового или коричневого или что-то между этих двух оттенков? Кончиком пальца он провел по одному пику. Она резко втянула в себя воздух, но не произнесла ни слова протеста.
Воодушевившись, он проследил дорожку до другого кончика.
- Не думаю, что у тебя сломаны кости, - прошептал он, позволяя теплу своего дыхания достигнуть ее уха.
- Я пошутила, - с трудом выдавила она.
- Значит, чувствуешь ты себя хорошо?
Прикусив нижнюю губу, она кивнула.
- Клянусь.
Ну вот, она опять принялась за свои губы. Никогда не изменявший своему слову, Тристан наклонился так, что теперь их губы разделял лишь шелест дыхания.
- Я рад это слышать... потому что сейчас я собираюсь попробовать тебя на вкус.
Джулия не стала вырваться или отталкивать его. Единственное, что она смогла сделать, это поднять на него взгляд и моргнуть так, будто он заговорил с ней на незнакомом языке. Спустя мгновение ее глаза расширились.
- Не уверена, что...
- Никаких наставлений. - Он запустил пальцы в ее волосы и подтянул ее ближе в свои объятия. - Не сейчас.
Джулия сглотнула и отвела глаза в сторону.
- Посмотри на меня, Джулия.
Очень и очень медленно ее черные, как смоль ресницы поднимались вверх, пока она не встретилась с его пристальным взглядом. Тристан знал, что она увидела в его глазах. Голод. Обжигающий и примитивный голод. Он хотел ее, хотел забыть, где он находится, забыть, кто он и кем был, хотел, пусть лишь на мгновение, но потеряться и найти себя в таких привычных женских объятиях.
- Мой язык горит от желания попробовать твой вкус. Руки зудят от желания почувствовать под собой твою кожу. А мое копье ревет ткань от желания оказаться в твоей сердцевине. Позволь мне доставить тебе удовольствие.
Ее глаза ярко заблестели от страсти, отчего радужки восхитительно зеленного цвета стали темнее, а веки потяжелели и наполовину закрылись. Она воплощала в себе страсть в чистом виде; казалось, какая-то невидимая сила, притягивала ее ближе и ближе до тех пор, пока его твердость не встретилась с ее мягкостью. До его ноздрей донесся ее экзотический, подобный лунному свету и звездам, аромат.
Он опустил руки ниже, обхватив ладонями ее затылок и удерживая ее лицо в сантиметре от своего. Ее маленькое и нежное тело идеально прильнуло к нему, и инстинкт ему говорил, что внутри она подойдет ему еще лучше. Один раз... второй он лизнул ее губы, неторопливо наслаждаясь вкусом, надеясь впитать присущую ей сладость.
