Степь горела огнями. Это остановилась на ночлег орда Мегиллы. Багатар не догадывался еще, какая ловушка уготована ему среди этого рассеченного оврагами поля…
Мелкими камешками-альмандинами рассыпались по небу звезды. Еще не всходила медленноходная, как волы, — луна. Было темно и тревожно. Из степи донеслись топот и еканье селезенки коня, идущего рысью. Перед кустами выросли тени двух всадников. Свист арканов, слабые вскрики, шум падающих тел.
Пришедших в себя пленников доставили в походный шатер, развернутый на дне балки. Чадное пламя с каменного жертвенника осветило двух обезоруженных роксоланов. Они со страхом смотрели на крупную женщину в воинских доспехах. Она сняла шлем, и зеленые волосы рассыпались по кольчуге. Перед ними была царица сираков Зарина. Царица оперлась на меч.
— Что погнало вас в ночь по чужой степи? — спросила она гонцов Мегиллы. — Здесь земля сираков.
— Властитель степи Мегилла, — сказали они, — повелел передать тебе, царица Сиракская, что воины твои трусливы и жалки, как шакалы. Вы боитесь открыто встретиться с нами в чистом поле.
Ответ царицы был полон достоинства:
— Идите и передайте вашему багатару слова Зарины. Из страха ни от кого не бегала я прежде. Не бегу и сейчас от тебя, Мегилла. У нас нет городов, которые ты мог бы разрушить, а мы боялись бы потерять. Если тебе хочется скорее подраться, то найди могилы предков наших и попробуй разори их. Вот тогда ты узнаешь, роксолан, какова я!
Пленников отпустили пешими. Не успели они отойти на дальность полета стрелы, как лагерь был свернут, и сираки покинули балку, временно приютившую их.
* * *
Выслушав ответ Зарины, взбешенный Мегилла повернул орду на юг. Он намеревался найти и захватить Успу. И тогда на его пути встало сиракское войско. Оно было меньше роксоланского, но тверже духом, и ратному порядку его могли бы позавидовать даже римляне.
Ферон выстроил пеших воинов ровными рядами. Один конец живой стены упирался в курган и лесистые балки, другой обрывался в голой степи. Но там шевелилась темная масса конницы.
Возможность охвата была исключена: слева не пройдет Мегилла — теми балками только волки продираются, справа — подвижная тяжелая конница с катафрактариями Зарины во главе и летучие легкие конные отряды. Орда может броситься на прорыв центра. Но здесь она не пройдет — в этом Ферон уверен. Тактику пешего боя с конницей сираки усвоили надежно. Лучники построены в три ряда. Луки в рост человека из бурого дерева тиса, привезенного с Кавказских гор, нижним концом уперты в землю. Тетивы из сушеных воловьих жил способны послать на пятьсот шагов тяжелые стрелы с оперением из крыла дикого гуся и трехлопастным железным жалом. Выпустив стрелы, первый ряд ложится на землю, одновременно заряжая луки. Коротко всхлипывают тетивы второго ряда, затем третьего. А первый ряд вновь готов к бою. Со стороны кажется, что это волны, попеременно спадающие и вырастающие. Всех, кто прорвется сквозь тучу смертельно жалящих стрел, примут на длинные копья дюжие копейщики, замершие в ожидании позади лучников.
Это было знакомо Мегилле по походам под стены боспорских крепостей, но не думал он, что тем же могут встретить его соседи по степи — кочевники. И он двинул свою конницу на сиракский строй с одновременным выбросом широкого крыла для охвата вправо. За центр Мегилла был спокоен. Мощный клин его войска прорвет жидкий строй пеших сираков, как рвет копье незащищенную кожу, смешает, растопчет их неудалое воинство. А на правом крыле — достойный противник. Там предстоит конный бой. Туда и устремился сам багатар.
За густыми рядами лучников и копейщиков рассредоточились «слуги Гефеста». Они вновь были под началом Диона, бежавшего при содействии Ассана из роксоланского плена. Сираки оказались достойными учениками эллинского стратега. Три минувших года они не переставали совершенствовать новое грозное оружие. И теперь не потеряли времени даром: нужное количество глиняных снарядов с нафой своевременно было доставлено к месту грядущей битвы. Мегиллу ожидал достойный гостинец. А пока пращники прятались за широкими спинами пеших воинов, притушив фитили в ожидании своего часа.
