Она смотрела на потолок, размышляя, что думали о ней остальные. Красный и Стеклянный переживали за ее безопасность, но это не означало, что они не были разочарованы ее использованием силы Азазила в своих эгоистичных целях.
Ее поступок… не делал ведь ее такой же плохой, как Лилиф?
Обсуждать вину было сложно.
Она не могла говорить с Ро, ведь они были счастливы после ее использования силы Азазила. Она не могла обсудить это с Фэллон, она старалась отвлечься от Чарли, била груши в тренировочном зале. Трей был тихим, запирался в комнате и переживал за Стеклянного.
Оставался только Джей, и он был убежден, что она действовала из хороших побуждений. Как она могла ощущать вину за спасение четырех жизней?
— Ты опять за свое? — его сонный голос нашел ее в темноте.
Ари повернула голову на подушке, глаза привыкли к теням, и она видела его голову.
— Не могу ничего поделать.
— И мои слова не могут тебя убедить, что это не твоя вина?
Она покачала головой.
— Ари, — печально прошептал он, его пальцы скользнули по ее голому плечу и руке. — Малышка, ты спасла жизни. Азазил согласился. Это его вина. И Белого короля. И, если углубиться, это вина Азазила и Асмодеуса за то, что они не уничтожили Лилиф, когда у них был шанс века назад.
— Они не могли. Тогда… она была соединена с миром.
— Уже нет.
Ари кивнула.
— Теперь ее можно уничтожить. Если Азазил и Асмодеус позволят.
— Им придется. Я хочу, чтобы ты перестала переживать и винит себя. Она сильна, но она против семи королей джиннов, Азазила и Асмодеуса. Азазил наберется сил. Уверен, они сейчас этим заняты.
— Нельзя просто сказать эти слова и думать, что я перестану винить себя. Или беспокоиться, — сказала Ари. — Азазил говорил, что будут последствия. Я это сделала. Я вела себя как Чарли, но на меня при этом не влиял изумруд горы Каф.
Джей раздраженно выдохнул.
— Теперь уже я злюсь.
— Что, прости?
— Ты меня слышала, — он привстал на локте. — Ладно, твой поступок привел к пробуждению Лилиф. Ты этого хотела? Нет. Ты спасала жизнь. От поступков Чарли были жертвы, он мстил. Разве это одно и то же?
«Джей Битар, вечная заноза в заднице», — Ари зарычала.
— Нет.
— Ты перестанешь винить себя?
— А можно больше не обсуждать это?
— Ари…
Она быстро притянула его голову к себе. Раздраженный поцелуй, которым она закрыла его рот, стал нежным и жарким, и он застонал и обвил ее руками.
— Так не честно, — прорычал он, целуя ее челюсть и шею.
Желая сбежать ненадолго, Ари решила растаять в нем. Она сжала его бедра своими ногами, перевернула его на спину и оседлала его.
Джей гладил руками ее спину, бедра, его глаза пылали. Ее губы замерли над его губами, она отчаянно прошептала:
— Я хочу сделать так, чтобы я не знала, где начинаешься ты, а где заканчиваюсь я.
Джей резко сел, подвинул ее на своих коленях и прижал к себе.
— Мы уже там, — он нежно поцеловал ее. — Мы глубоко друг в друге. Потому я не могу видеть, как ты винишь себя. Я ощущаю это. Ощущаю, когда тебе больно.
Ее глаза заполнили слезы, она нежно обхватила его лицо руками, погладила его щетину на челюсти большими пальцами.
— Тогда я перестану винить себя.
— Это так просто?
Она потерлась носом об его нос, задела нижней губой его верхнюю губу.
— Я не хочу тебя ранить. Если моя боль ранит тебя… то — да. Это так просто.
Глаза Джея засияли в темноте, он обнял ее крепче.
— Я люблю тебя. Ты нужна мне, — безумно шептал он, ладони задирали ее ночную рубашку на бедрах. — Сейчас.
Ари кивнула, задев щекой его щеку, прошептала в его ухо:
— Я тоже тебя люблю.
Она отклонилась и подняла руку, чтобы он снял с нее ночнушку, а потом между ними остался только воздух. Джей прижал ее к себе, целуя.
* * *
Их разбудил телефон Джея. Ари сонно подняла голову с его груди, чтобы он мог дотянуться до телефона на столике у кровати.
— Битар, — буркнул он.
Слова звонящего заставили Джея сесть. Ари тут же напряглась, следя за ним.
— Хорошо. Мы сейчас будем, — он опустил телефон и посмотрел на нее с нечитаемым видом. — Майкл хочет видеть нас. У него есть задание.
Ари попыталась сесть, убрала длинные волосы с лица.
— Это ведь хорошо? Мы отвлечемся.
