Через месяц стало ясно, что если я не смогу устроиться на нормальную работу, то мы с супругой благополучно протянем ноги. По крайней мере, со съемной квартирой придется распрощаться, а по большому счету жить нам больше негде. В то время, когда мы познакомились с Машуней, ей, как аспирантке выделили комнату в общежитии, которой нам удавалось пользоваться некоторое время. Но однажды выяснилось, что здание общежития перешло к какой-то коммерческой конторе, и всех жильцов выселили в течение нескольких дней.
Машуня осталась без крыши над головой, да и я оказался не в лучшем положении. У меня вообще печальная получилась история. Пару лет назад неожиданно умерла моя мама. Отец, проживший с ней тридцать с лишним лет, горевал недолго. Быстро нашел себе какую-то моложавую тетку, которая меня не жаловала. Возвращение обратно в институт проблему не решало ввиду крайней скудости жалования, и вот опять, как и год с небольшим назад, я занялся поиском работы. Чтобы не остаться без куска хлеба и крыши над головой, занялся частным извозом. Благо, в краткий период относительного достатка удалось приобрести изрядно подержанную, но еще вполне рабочую «девятку».
– Олежек, давай спать, – слова Машуни вытащили меня из тумана воспоминаний. Очнувшись, я понял, что компьютер давно уже играет сам с собой, и противник благополучно уничтожает моих людей, не оказывающих ему никакого сопротивления. Черт! Надо было на паузу ставить, теперь придется переигрывать.
– Уже одиннадцать, а завтра рано вставать, – напомнила моя жена.
Да, я и в самом деле завтра собирался начать работу пораньше – до восьми утра, так как на пять было назначено собеседование по вакансии, а мне еще хотелось хоть что-нибудь заработать.
– Уже иду, солнышко, – вообще-то, всякие сюси-пуси мне давались с трудом. Они и по отношению к себе-то мне не особо нравились. В этом правиле имелось лишь одно исключение – Машуня. В ее ласковых обращениях ко мне ясно просматривалось ожидание ответной нежности. Чувствуя это, и боясь обидеть, я никак не мог позволить себе не оправдать ее ожиданий. Наверное, это и есть любовь.
Легли спать. Машуня какое-то время ворочалась, потом затихла – похоже, уснула. Я машинально провел рукой по её прямым, жестким волосам. Она никогда не была поклонницей салонов красоты, всегда носила короткое, удобное каре. Её голова пахла шампунем и еще чем-то неуловимым, но очень родным.
Я лежал с закрытыми глазами, а разные мысли все лезли и лезли без конца в голову, не давая провалиться в сон. То вдруг из глубин памяти выскакивали яркие, неправдоподобно реальные картинки из прошлого. Настолько яркие, что, кажется, будто это произошло вчера, а не годы назад. Границы между воспоминаниями и сновидениями потихоньку стирались, и незаметно для себя я стал погружаться в трясину сна. Вдруг передо мной появилась мама, такая, какой она была в моем детстве – молодая и красивая. Вот она говорит мне что-то, улыбаясь.
– Мамочка, разве ты не умерла?
– Нет, это не я умерла.
– А кто?
– Скоро узнаешь, – вдруг передо мной возникла четкая картина: Машуня стоит на остановке, к ней подъезжает большой черный внедорожник, откуда выскакивают два кавказца, которые хватают ее и затаскивают в машину.
Сон моментально улетучился, как от удара чем-то тяжелым по голове. Рассудок успокаивал, говоря, что это только видение, плод воображения, вызванный впечатлениями от сегодняшних событий, но где-то на краю сознания все равно оставалась какое-то щемящее чувство тревоги. Смертельная тоска, какую обычно вызывает предчувствие неотвратимого приближения тяжелого несчастья. Я вдруг осознал, насколько мне дорога моя милая Машуня, и как все-таки страшно было бы ее потерять.
Я обнял ее.
– Ты не спишь? – спросила она, повернувшись лицом ко мне.
Ну вот. Оказывается, она тоже не спала.
– Да вот, все думаю.
– О чем?
– Да о том, о сем. Всякое в голову лезет, заснуть не дает. Слушай, знаешь что? Ты старайся не стоять одна на остановке. И вообще, будь осторожнее. Понимаешь, о чем я говорю?
– Да, конечно, – она замолчала, а потом приподнялась, как-то неизбежно быстро её лицо оказалось около моего лица, она целовала меня беспорядочно, то в нос, то в уголки губ и шептала, что у нас все будет хорошо, исследования успешно завершатся, а я стану знаменитым ученым.
