«Поверили…» А вдруг не поверят? Этот мозгляк Тимофей, похоже, давно что-то заподозрил. Еще внизу, в стеклянном холле. Он довольно странно повел себя. «Сколько этажей?..»
Да если бы тебе сказать, мальчик, всю правду — ты все равно не поверил бы. Сам Ростик, возможно, знает еще далеко не все об этом доме, а ну как папаша забабахал себе еще несколько подземных уровней, где втихаря складирует всякий левый товар? Или оружие? Или желтокожих тайбейских наложниц?..
«Папаша… — Ростик усмехнулся, вспомнив что-то свое. — Тот еще жук».
Ладно. Если какие-то подозрения у мальчиков и были, то они должны вскоре рассеяться. Человеческий организм все время работает с оглядкой на воображаемую планку, которую ему предстоит одолеть. Опустишь планку пониже — и организм расслабляется, в голову лезет всякий вздор. Ну а если планка стоит достаточно высоко — тогда человека хватает лишь на то, чтобы эту самую планку преодолеть. Тут уже не до рассуждений. Вот и все.
Ростик смотрел, как Тимофей с Серегой медленно, осторожно продвигаются по коридору четвертого этажа. Ребята хорошо потрудились сегодня, каюк-компания долго будет помнить их визит… Пот и усталость сделали лица мальчишек похожими на грязные обмылки — но это ничего. Здоровья у них еще хватит на пару-другую раундов.
Тим с Серегой остановились перед заблокированной дверью и о чем-то заспорили.
— Ну вот, солобоны, ваш последний шанс, — вслух сказал Ростик. — Продуете этот раунд — так и быть: выброшу вас отсюда к чертовой маме.
Его компьютер загудел, посылая в черный лабиринт сети очередное послание.
— Раз дверь заблокирована, — значит, нечего и ломиться! — воскликнул Тим. — Уже половина шестого, через пару часов темнеть начнет!.. Нужно скорее выбираться из этого проклятого дома!
— Ладно, — сдался наконец Серега. — Пошли…
И тут дверь, словно она дожидалась именно этого момента, вдруг тихо отъехала в сторону, приглашая их войти.
— Тьфу ты! — сказал Тимофей и выразительно посмотрел на Серегу.
— Сам ты… дурак, — вяло отозвался Серега.
Прежде чем ступить за порог комнаты, Тимофей пошарил за дверью длинной бамбуковой палкой — потому что на третьем этаже они попали в комнату-ловушку, где их чуть не сбил малолитражный автомобиль, снабженный каким-то хитрым разблокирующим устройством, которое реагировало на свет, падающий из дверного проема.
— Мин нет, — доложил через минуту Тим. — Можно идти. Когда ребята ступили внутрь, под потолком вспыхнул яркий белый свет. Дверь за ними закрылась мягко и бесшумно, однако когда Серега попробовал открыть ее, то у него ничего не получилось. Он с досадой присвистнул.
— Ну конечно, — сказал он. — Опять замуровали. Значит, снова будут загадки загадывать. А потом потолок опускать.
Эта комната (одна из последних в маршруте, который друзьям следовало пройти) здорово напоминала «Соковыжималку» на первом уровне. Те же белые обои, тот же стол. Тот же компьютер-notebook. Единственное, что отличало эту комнату от «Соковыжималки», — небольшое зашторенное окно, расположенное напротив входа. И еще: почему-то здорово воняло хлоркой — как в школьной уборной…
— Попались, — сказал Тим. — У меня, наверное, клаустрофобия сделалась.
— Что такое «клаустрофобия»? — безучастным тоном поинтересовался Серега.
— Это аллергия на потолки.
— Чуть что, мы сможем выпрыгнуть через окно, — сказал Серега, откидывая в сторону штору и выглядывая на улицу.
— Или потолок на тебя обрушится, или ты обрушишься на землю с четвертого этажа — какая разница? — сказал Тимофей.
Кроме аллергии на потолки, у мальчишек развилась аллергия на белый цвет, потому что он напоминал им о манной каше. За время блужданий по «Дому Ашеров» они успели слопать, наверное, по центнеру этой гадости.
Компьютер загудел и замигал зелеными лампочками. Тим пробежался курсором по экрану, нашел директорию «BOYTSY» и заглянул туда.
«Как вам здесь нравится, орлы? Может, потолок все-таки спустить чуть пониже?
Хочу развлечь вас очередной задачкой. На сегодня она — последняя.
Сначала несколько неожиданный вопрос: вы часто пробиваете талончики в общественном транспорте? Если да, то решить задачку вы сможете без труда. Ну а если нет — что ж, могу только посочувствовать.
