— Пока нет. Скоро придет Никаль и позовет тебя. — При упоминании о том, что должен состояться важный разговор в ближайшее время, я порывисто села на кровать, мгновенно забыв про слабость. Ранор так и остался в кресле, старательно изображая из себя неподвижную скульптуру.
— И почему у меня нет желания общаться с начальством? — Риторический вопрос, конечно. Вряд ли кто-то горит желанием переговорить с тем, по чьему приказу похитили и держат взаперти. Только отчаянный мазохист. Ронар неопределенно пожал плечами, показывая, что все неоднозначно или ответ прост, но в силу своих скудных способностей не могла его найти.
— Потому что ты охотница. У нас обоюдная неприязнь. Ты же должна это знать, или Алекс начал плохо учить? — Вот к чему он клонит? Мне не нравится такой почти мягкий тон и реакция на ответ.
— Учит-то хорошо, только я видно нерадивая ученица, раз сюда попала. — Я вздохнула, понимая, что надо быть осторожнее и сразу е раскрывать свою душу первому встречному.
— Не скажи. Ты способная, но упрямая. Это иногда мешает в обучении. — Ранор продолжал меня изучать, говоря слишком медленно, проверяя на терпение. — Если ты считаешь верным одно, очень сложно переубедить в обратном, но иногда стоит слушать дельные советы. — Мне кажется или он что-то решил насчет меня и поведения с ответом? Голос разума пока оставался на задворках, иногда просвечивая, но так или иначе спокойно поддерживала беседу.
— Это про меня. Зачем только они согласились? Знали же, что опасно и рискованно. К тем более Антоний.
— Он тоже хотел тебя убить? — Ранор сразу заинтересовался.
— Нет. Все сложно. Очень.
Я посмотрела на запястье с маленькими красненькими точками. Вампир нереально быстро и тихо скользнул ко мне и начал всматриваться в ранки, слегка их поглаживая.
— Наши поцелуи долго не проходят, охотница. — Ранор надавил пальцем на красную точку, заставив слегка поморщиться от несильной боли, которая, к слову, быстро прошла. Поверить не могу, что один пил, а второй осматривает, справляясь о состоянии здоровья. — Он причинял тебе боль?
— Нет. Было довольно неприятное ощущение и резкая слабость. — Ранор усмехнулся и отпустил руку, напоследок проведя по ладони прохладными пальцами. Не знай, что он так мог просто искать вену, было бы приятно.
— Тебе повезло. Антоний любит, когда жертвы кричат от боли, прося и даже моля прекратить их мучения. Он считает, что люди — еда и не более. Осмелюсь предположить, что он сделал тебя донором, давая тебе к нему немного привыкнуть, чтобы использовать по полной. Как он тебя отпустил? Никто раньше не уходил от Антония.
— Мне тогда крупно повезло. Пробыть здесь около двух недель, это ничего. В первый же день познакомиться с Алексом, затем попасть к Антонию, а после него — к вам.
— Какой ты ещё молодой котёнок! Только две недели! — Ранор не злился совершенно на меня и слегка похлопал по плечу. — Теперь я понимаю твои промахи. Они естественны и логичны. Поверь, что, только совершая ошибки, мы учимся многому.
— До взрослой кошки ей еще расти и расти. Добрая, покладистая и совершенно своевольная. Не удивительно, что она оказалась у нас, Ранор. — В голосе неизвестно откуда появившегося незнакомца слышалась неприязнь и жестокость. Я почувствовала страх и трепет, хотя обращение было не ко мне. — Кто учитель охотницы?
— Алекс. Эта его ученица. — Ранор не был так открыт, как со мной, в его голосе тоже был слышен лед едва ли слабее чем у начальника. Я же ждала приговора, искренне надеясь на то, что они отпустят на свободу.
— Алекс всегда мстит за своих котят. Но мы это можем использовать в своих целях. Ранор, оставь нас наедине. Нам надо поговорить.
Мы дождались, пока закроется дверь. Мне было уже не страшно. Разговор с Ранором придал немного уверенности. Я принялась рассматривать вампира. Он довольно невысок: я ему по плечо, длинные волосы цвета воронова крыла собраны в конский хвост, голубые глаза, полные холодности. Одет тоже во все чёрное. Хозяин — барин.
