- Верочка, чего эти хотели? - произнесла она совершенно спокойно.
Но Вера на ровный тон не повелась. Тонко очерченные крылья точеного носа затрепетали, а персидские глаза моментально набухли слезами:
- Вот этот хотел за попу ущипнуть! А этот сказал, район теперь ихний, и мои орехи ихние. И в тазике, сказал, тоже. Юморист, блин, двусмысленная скотина... Я их заморозила, а он все равно руки тянет!
- А чего тебя понесло на улицу? - резонно удивилась Степанида Егоровна. Говорила она невнятно, изо рта торчал хвост таранки.
- Так орехи же, бабуль!
Ну да, железный аргумент. Огромное дерево наполовину нависало над улицей.
- Бабушка, Веру в дом, - скомандовал Денис. - Михалыч, бери своего, а я этого подберу.
Прихватив парней за шиворот, мы затянули их во двор. Причем мне пришлось волочь еще и прицеп в виде Рекса, штанину выпускать он не собирался. Потом я вышел, подобрал тазик и кепочки. Огляделся. В будний день улица оказалась пустынна. Обычное дело, днем никто не шатается - в это время соседи где-то работают. Вот и слава богу, очень хорошо.
Хотя чего тут хорошего... Все очень даже плохо. Усиление охраны выпадало на темное время суток, а днем нападения мы не ждали. Гоп-стоп все-таки ночной вид бизнеса, такова парадигма этого образа жизни. Вот и дождались - два здоровых мужика, а также бабушка с опытом работы, не уберегли девчонку. А ей, между прочим, волноваться нельзя!
Кот Лапа особенного интереса к событиям не проявил. С порога летней кухни он внимательно наблюдал, но не более того. Между тем Денис произвел обыск тел, а также опечатывание их пластиковыми стяжками. И только я запер за собой калитку, как с веранды выскочил Антон.
- Вера! - заорал он трагическим шепотом, отталкивая бабушку.
- Тоша! - заверещала та со слезой в голоса.
Господи, настоящая встреча на Зльбе... Они обнялись так, будто не виделись тыщу и одну ночь. Под глазом у Антона разгорался фингал, и я приложил руку к своей щеке. Припухлость пульсировала под пальцами. Блин, что-то срочно надо делать, иначе глаз заплывет до узкой щелочки.
- Тоша, веди девочку в дом, - бросила бабушка обнявшейся парочке. - Чайку ей налей, по головке погладь... Но первым делом задери подол, и надавай по орехам. Никакого понятия о дисциплине.
Последней из дверей выглянула Анюта. Ага, понятно, это она Антона привела. И оценивающий прищур девчонки был понятен: если все жильцы здесь, живы-здоровы, то никуда больше бечь ей не надо. Резких движений Нюся делать не собиралась, так и замерла на пороге веранды. Пистолет с необычайно длинным стволом девчонка держала в согнутой руке.
- Так-так, - зловещими интонациями дяди Коли произнесла она. - Началось?
А потом достала из воздуха замороженный пакет пельменей:
- Приложите пока, Антон Михалыч. Верка, хватит ныть! Веди Тошу к холодильнику, примочки надо делать.
В напряженной ситуации женщину следует занять делом, этот урок Анюта усвоила четко. Степанида Егоровна хмыкнула, и протянула с доброй умильной улыбкой:
- Морской Люгер! Давненько такого не видала. Какая красота, Анечка! Где взяла?
- Где взяла, там только один остался, - туманно ответила Анюта. - Хотите, этот подарю?
- Ой, спасибо, внучка! - искренне обрадовалась бабушка. - Мне сейчас длинный ствол как раз к месту, вставлю кому-нибудь.
Денис щелкнул секатором:
- Но сначала я у кого-то по парочке орехов отщипну.
Тем временем мне удалось оторвать Рекса от растрепанной штанины. Овчарка ерундой не занималась - она стояла неподалеку от пленников в полной боевой готовности.
- Ты труп, фраер, - владелец штанины с невероятным клешем перевел взгляд с меня на Дениса. - Ты, баклан, тоже.
- Ну и домик нас! То обворовывают, то обзывают, - выплюнув хвостик вяленой таранки, Степанида Егоровна сокрушенно покачала головой. - А еще боремся за почетное звание дома высокой культуры быта... Это же кошмар!
Незваный гость сообщал важные новости из положения лежа. Вставать ему мешало грозное порыкивание Мальчика.
- Труп? - горько возразил Денис. - Отнюдь. Ты умрешь сегодня, а я завтра.
- Хороший враг - мертвый враг, - Степанида Егоровна изрекла прописную истину тоном лектора общества «Знание». - Тут он прав. Но сначала, сынок, ты нам споешь.
