За его спиной внезапно вспыхнула ракета, и он на одну десятую долю секунды увидел слева обломанный репей, справа — тёмные бугорки сурочьих нор и прямо — высокие фигуры четырёх гитлеровцев. В это мгновение он, поймав на мушку того, который шёл в середине, выстрелил, чуть сдвинул ствол влево и выстрелил второй раз. Фашисты закричали. Ракета погасла.
Отстреливаясь, два гитлеровца побежали куда-то в направлении кукурузы. Брызгалов рванулся вперёд, но споткнулся и упал в какую-то яму и больно ударился коленом. Падая, он хорошо заметил, где сверкнул огонёк одиночного выстрела — очевидно, кто-то из фашистов лежал ближе к нему.
«Стреляй, собака, ещё раз, — злобно подумал он, — я тебя живо засеку».
Фашист выстрелил. Продолговатый огонёк сверкнул, расширяясь направо. Брызгалов отвёл мушку левее и спокойно нажал спусковой крючок. Фашист умолк. Постреливали только из кукурузы. «Третий готов, — подумал Брызгалов, — остаётся два патрона: один кому-то из вас, собаки, второй мне…»
Он осторожно пополз вперёд и, нащупав рукой ложбинку, лёг. Теперь голоса немцев стали слышнее. На одно мгновение у Брызгалова мелькнула мысль: «А может, удастся уползти? Возьму чуток правее и попробую», — но он сразу же отверг эту мысль. Гитлеровцы, как видно, лежали тремя группами, окружая его с трёх сторон, и, конечно, уползая, он неминуемо попал бы в их лапы. Словно в подтверждение этой догадки, за спиной Брызгалова раздались три выстрела.
«Так и есть, окружили, сволочи, — с тоскливой злобой подумал Брызгалов. — Ну, теперь, патрон — вам, патрон — мне».
Он решил ждать. Приближался рассвет. Стало холоднее, трава покрылась росой. На хуторе пропел петух. Звёзды поблекли. Брызгалов почему-то вспомнил о том, что не успел отдать Первушину три ложки махорки, которую взял ещё на Миусе. Теперь Миус позади, а мёртвый Первушин лежит где-то рядом, в этом ярочке. Здесь, под Гуляй-Полем, умрёт и он, Тихон Брызгалов, старочеркасский казак. Он умрёт, а другие — цимлянские, вешенские, каменские — пойдут вперёд.
Забрезжил рассвет. Напрягая зрение, Брызгалов увидел неподвижные махры кукурузных верхушек — начиналось безветренное сентябрьское утро.
Вдруг он услышал шорох справа. Кто-то полз, но не на него, а туда, в кукурузу. За бурьянами ещё нельзя было рассмотреть ползущего, но, конечно, это был тот, что лежал за спиной и теперь пробирался к своим. Брызгалов подождал, пока гитлеровец дополз до узкого просвета между двумя кучами перекати-поля, прицелился и выстрелил. В ответ захлопали выстрелы со всех сторон.
«Затравили, как волка…» — ругнулся Брызгалов. Он вдруг отчаянно закричал, забился на земле и затих, притворившись мёртвым. Несколько минут стояла странная тишина. Держа наготове карабин, Брызгалов ждал.
И вот он увидел фашистов. Их было семь человек, Они сбежались в кукурузу, о чём-то поговорили и осторожно пошли к нему. Пока они приближались, Брызгалов успел даже рассмотреть их одежду. Слева шёл офицер — его можно было узнать по светлым погонам и сапогам. Справа, прихрамывая, выставив автомат, ковылял сутулый верзила в чёрном комбинезоне. Впереди, с гранатой в руке, шёл широкоплечий, коротконогий крепыш в надвинутой до самого носа каске.
Брызгалова внезапно кинуло в жар — граната! Большая, с длинной рукояткой! Она, конечно, на боевом взводе.
Коротконогий поднял гранату, угрожающе занёс её над плечом. Семеро фашистов шли прямо на Брызгалова.
Решение пришло к Брызгалову молниеносно. Не шевелясь, он чуть приподнял карабин и, лёжа на боку, стал целиться, ловя на мушку гранату. Граната, раскачиваясь, плыла по иссиня-розовому небу, ускользая от мушки, похожая на птицу с длинной вытянутой шеей. Боясь шевельнуться, Брызгалов ловил её чёрную голову: ведь у него оставался последний, пятый, патрон! Но вот чёрное пятно наплыло на острие мушки — Брызгалов выстрелил.
Его оглушил взрыв. Раздались крики раненых фашистов. Все они лежали на земле, только хромой солдат в комбинезоне, убегал в кукурузу.
Брызгалов подошёл к мёртвому офицеру, снял с него сумку, сунул за пояс его парабеллум, обыскал остальных гитлеровцев — двое из них были ранены в живот и следили за Брызгаловым широко раскрытыми глазами.
