Одно из этих переживаний, из этих внутренних впечатлений-импрессий должно быть особенно выдвинуто, потому что оно может просвечивать в целый Духовный ход развития человечества. Это было некое мощное, значимое видение, которое Иисус из Назарета имел как в неком роде отрешенности, в котором ему явился Будда (Buddha), как в непосредственном присутствии. Да, Будда явился Иисусу из Назарета как следствие обмена идей с Ессеями. И можно сказать, что в то время между Иисусом и Буддой имел место некий Духовный разговор. Это принадлежит моему оккультному обязательству сообщить вам содержание этого Духовного разговора, ибо нам позволено, да мы должны сегодня затронуть эти значимые тайны развития человечества. В этом значимом Духовном разговоре проведал Иисус из Назарета от Будды, что таковой примерно сказал: Если мое учение так, как я его учил, полностью бы пришло в исполнение, тогда должны были бы все люди стать равными Ессеям. Это, однако, не может быть. Это было заблуждением в моем учении. Также Ессеи могли себя только продвигать дальше, тем что они себя обособляют от остального человечества; для них должно остальное человечество быть здесь. Через исполнение моего учения должны были возникнуть сплошные (lauter) Ессеи. Это, однако, не может быть. — Это было некое значимое переживание, которое имел Иисус из Назарета через сообщество с Ессеями.
Некое другое переживание было то, что Иисус из Назарета сделал знакомство с одним также еще юным человеком, с одним почти одновозрастным человеком, который сблизился, все-таки в неком совсем другом способе, чем Иисус из Назарета, с Ессеевским орденом, который однако этому вопреки также не стал совсем Ессеем. Это был тот, хотелось бы сказать, как некий мирянин-брат (Laienbruder) внутри Ессеевского сообщества живущий Иоанн Креститель. Он одевался как Ессей, ибо таковые носят зимой одежду из верблюжего волоса. Но он никогда не мог учение Иудаизма полностью в себе поменять с учением Ессеев. Так как однако учение Ессеев, целая жизнь Ессеев делало на него некое большое впечатление, жил он как мирянин-брат жизнь Ессеев, позволял себя подвигать, позволял себя постепенно инспирировать и приходил мало-помалу к тому, что ведь рассказывается об Иоанне Крестителе в Евангелиях. Многие разговоры имели место между Иисусом из Назарета и Иоанном Крестителем. — Здесь свершилось одним днем — я знаю, что это называется, эти вещи так просто рассказывать, но ничто не может меня останавливать; я знаю вопреки, что эти вещи вследствие тому оккультному обязательству теперь должны быть рассказаны — свершилось одним днем, что Иисус из Назарета, в то время, как он говорил с Иоанном Крестителем, видел перед собой как исчезнувшим телесность Иоанна Крестителя и имел видение Илии (Elias). Это было второе важное Душевное переживание внутри сообщества Ессеевского ордена.
Здесь существовали однако также другие переживания. Уже с долгого времени Иисус из Назарета мог наблюдать нечто особенное: Когда он приходил к местам, где были Ессевские ворота, где были необразные (bildlose) ворота, здесь не мог Иисус из Назарета проходить через такие ворота, без того, чтобы опять-таки не проделать некий горький опыт. Он видел эти необразные ворота, но для него были Духовные образы у этих ворот; для него являлось по обеим сторонам неких таких ворот всегда то, что мы теперь научились узнавать в различных Духовно-научных разбирательствах под именем Ариман и Люцифер. И постепенно упрочнилось ему чувство, впечатление в Душе, что несклонность Ессеев против образов ворот, должна была бы иметь нечто поделать с выколдовыванием таких Духовных существ, как он их созерцал у этих ворот, что образы у ворот якобы были отображениями Люцифера и Аримана. И чем чаще Иисус из Назарета это замечал, тем больше восходили такие чувства в его Душе.
Кто такое переживает, тот не находит, что об этих вещах одинаково много позволено раздумывать; ибо эти вещи действуют потрясающе на Душу. Чувствуют также очень скоро, что человеческих мыслей не достает, чтобы их достаточно глубоко обосновать. Мысли считают тогда неспособными, чтобы проникнуть к этим вещам. Но впечатления вкапываются не только глубоко в Душу, но становятся некой частью Душевной жизни самой. Чувствуют себя как связанным с частью своей Души, в которой собрали такие переживания, как связанные с переживаниями сами, несут эти переживания дальше через жизнь.
