Сначала я перетащил кухонный гарнитур в кухню, а спальный в спальню. Освободил от упаковки. И передо мной встал во всей красе вопрос о сборке. Благо, скрупулезные немцы прислали все чертежи. Не Икея, но не так уж и сложно. В спальне надо было собрать гарнитур Мадонна — кровать, шкаф с двумя отделениями, тумбочки. В состав кухонного гарнитура под названием Хаскер входили стулья, новомодный диван-уголок, стол, шкафы — настенные и напольные.
А у меня ко всему прочему нет ни одной завалящей отвертки. Не говоря уж о дрели и дюбелях. Надо звонить Давиду! Кое за кем нехилый такой должок…
* * *
Сборку мебели мы отметили пивом. Давид помимо отверток привез с собой воблы и несколько банок Гуса.
— Хороший пивас немцы варят. А у нас — одна моча
Ашхацава ахнул, когда я смял пустую банку:
— Что ты делаешь?!
— А что?
— Я их хотел выставить красиво на кухне!
— Дава, это не дизайн, а дешевка какая-то. Показать девкам, какое пиво ты себе можешь позволить?
— Да что бы ты понимал!
Давид обиделся.
— Ладно, не дуйся. Обещаю угостить тебя немецким копченым пивом!
— Ты шутишь? Бывает копченое пиво? — Ашхацава мигом меня простил, открыл новую банку
— В одном немецком городе случился большой пожар. Огонь практически не повредил солод, который хранился в амбаре. Но зерно приобрело характерный аромат дымка. Его потом использовали для варки пива. Ну и результат все немцы заценили…
— И где ты мог его пробовать? — Давид скептически на меня посмотрел. — За границей ты не был, фарца и Березка такое пиво к нам не завозит. Я бы знал.
И что отвечать?
— У Шишкиных.
— Да… папаша Лизы из загранок не вылезает. С одной медицинской конференции на другую прыгает.
— И я скоро буду.
— Врешь!
Пришлось рассказывать Давиду о хеликобактер пилори, показывать статью в журнале.
— Везет тебе, Панов! И Шишкина тебе, и бактерия эта…
— Везет тому, кто сам везет. Запомни Дава. Ладно, давай закругляться. Иначе завтра будем дышать на экзамене пивасом. Преподы такого не любят.
* * *
Как выяснилось, кроме запаха пива, преподы не любят шибко умных студентов. Которые козыряют перед экзаменаторами своими знаниями.
Профессор Степанов с терапии сразу начал меня валить. Придирался по первому вопросу билета, по второму…
— Как вы поступите, если вам будет нужно, чтобы больной хорошо пропотел? — уже все студенты с потока зло смотрели на экзаменатора, а он все не унимался. Я быстро посмотрел на часы. Полчаса мучает.
— Я дам ему салицилат натрия или ацетилсалициловую кислоту
— А из народных средств?
— Горячий чай, малина, липовый цвет...
— Ну, а если это не подействует?
— Я прибегну тогда к помощи летучих масел, эфира...
— А если этого будет недостаточно?
— Я попробую ртутные препараты.
— А если результата все-таки не будет?
Я скрипнул зубами. Да сколько же можно??
— Я попробую применить сальсаперель, шафран.
— А если и этого будет недостаточно?
— Я пошлю больного экзаменоваться к вам!
В лектории воцарилось потрясенное молчание. Было слышно, как по стеклу бьется рано проснувшаяся муха. Сейчас мне Степанов ка-а-ак врежет! Отправит на переэкзаменовку. Или…
Додумать я не успел, дверь зала резко открылась, внутрь забежала Верочка — новая секретарша декана.
— Панов! Вот ты где! Тебя срочно к телефону.
— Девушка! — Степанов вспылил. — Неужели вы не видите, что здесь идет экзамен?!
— Вижу. Но… Панову звонят из Генеральной прокуратуры СССР!
А вот и Калиниченко объявился. Потому что повестку мне так и не принесли, подвёл ментов информатор. Я пожал плечами, посмотрел сначала на профессора, потом на Верочку:
— Передайте, что я не могу. У меня экзамен. Перезвоню им через час… а может и через два. Пусть оставят номер телефона.
Надо было видеть глаза секретарши. Да и Степанова тоже. Я опять оглянулся. Шишкина была белее мела. Что-то сигнализировала мне лицом, но я не понял, что именно.
— Ставлю вам… четыре! — профессор вытащил из внутреннего кармана перьевую ручку, поставил автограф. — Есть огрехи в ответах.
Что ж… История, как я послал Степанова, а он мне поставил 4 — явно войдет в анналы Сеченки.
* * *
Следак-важняк сидел не где-нибудь, а в здании Генеральной прокуратуры на Пушкинской улице. И попасть туда оказалось сложнее, чем к генералу КГБ на Лубянку. Во-первых, рядом не запаркуешься. Стоило Лизе подрулить к обочине, как выскочил милиционер, замахал руками. Пришлось проехать дальше.
