Приводимые автором записок отдельные случаи мелкой реставрации, производившейся самим П. М. Третьяковым, действительно имели место и находят подтверждение в переписке П. М. Третьякова с И. Е. Репиным.
В записках, несмотря на присущую автору, как это указывалось выше, некоторую упрощенность и узость толкований событий и фактов, хорошо передана общая атмосфера, царившая в доме Третьяковых. Бесхитростно рассказывает Мудрогель о музыкальных вечерах и литературных чтениях, о людях, собиравшихся на них. Интересны его упоминания о личных встречах и беседах с художниками, о их взаимоотношениях с П. М. Третьяковым и его семьей, а также рассказы об истории тех или иных картин, известных ему часто со слов их авторов.
Не говоря уже о хорошем знании техники музейного дела, Мудрогель за многие годы работы в галерее прекрасно изучил все собрание, и поэтому вполне возможно, что П. М. Третьяков мог поручить ему даже такую работу, как составление первоначального списка коллекций. Этот список затем был положен в основу описи произведений галереи, представленной городской думе при передаче ее собрания Москве.
В своих записках Мудрогель довольно много места отводит годам существования совета галереи, особенно того периода, когда совет возглавлялся И. С. Остроуховым. К Остроухову он еще при жизни П. М. Третьякова привык относиться с большим уважением, и это, по-видимому, помогло ему правильно разобраться в сложной работе совета и во взаимоотношениях его членов. Мудрогель дает в основном верную оценку деятельности прогрессивной части совета, вполне объективно освещая такое важнейшее мероприятие, как реэкспозиция галереи, произведенная в 1913 году И. Э. Грабарем.
Безусловно, старые кадры технических работников, какими являлись, кроме автора, А. М. Ермилов и недавно скончавшийся А, Г, Догадин, очень помогали совету своим большим опытом, приобретенным еще в период работы в галерее при П. М. Третьякове. Нельзя обойти молчанием их самоотверженную работу по спасению коллекций галереи во время известного московского наводнения 1908 года, что и было отмечено городской думой, наградившей всех их медалями.
В дальнейшем, в сложной обстановке первых годов революции, Мудрогель проявил себя исключительно активным работником, принимавшим непосредственное участие как в производственной, так и в общественной жизни галереи.
На протяжении всей своей долголетней работы в Государственной Третьяковской галерее Мудрогель неукоснительно придерживался усвоенных им от П. М. Третьякова традиций, стараясь передавать их последующим поколениям технических работников, делясь с ними своим громадным опытом и знанием музейного дела. Умер он в 1942 году, во время войны, в эвакуации, вдали от любимой им галереи, которой он. действительно, отдал всю свою жизнь.
Е. В. Сильверсван
МОЕ ДЕТСТВО В ДОМЕ ТРЕТЬЯКОВЫХ
Мне сейчас семьдесят два года, и так случилось, что я с самого рождения в течение всей моей жизни был непрерывно связан сначала с домом братьев Третьяковых в Лаврушинском переулке, а потом и с Третьяковской галереей.
Мой отец - Андрей Осипович Мудрогель - был крепостным крестьянином села Толмачи, Звенигородского уезда, Киевской губернии. После освобождения от крепостной зависимости в 1861 году он покинул свою родину и в поисках работы приехал в Москву. Здесь он случайно попал на работу в дом братьев Третьяковых и прослужил у Павла
Михайловича Третьякова двадцать лет - до своей смерти в 1880 году.
Дом Третьяковых тогда еще не имел никаких пристроек. Это был старинный дворянский особняк, переживший нашествие французов на Москву. При доме был большой, чудесный сад. В центральном дворе, при входе в музей, росли тогда высокие вековые деревья - тополя, липы и дубы. В саду были цветы - прекрасные розы, махровые пионы и сирень, а также яблони с китайскими яблочками. За этими яблочками мы, ребята - дети служащих у Третьякова, - иногда охотились, за что нам и попадало от наших родителей. Цветы нашего сада изобразил художник Максимов в ряде этюдов. [2]
Весь верхний этаж дома был занят жилыми комнатами семьи Третьяковых, а в нижнем этаже помещалась их торговая контора, и здесь же были три комнаты лично Павла Михайловича Третьякова - основателя галереи. Сначала оба брата - Павел и Сергей - жили вместе в этом доме, но, когда Сергей Михайлович женился, он переехал из лаврушинского дома в свой новый дом на Пречистенском бульваре, а Павел Михайлович остался со своей семьей в старом доме. [3]
