Пятая версия - страница 173
В Страстную пятницу. Пятая версия
Что нынче за зима! Февраль, время морозных метелей, а в моем небольшом саду под окнами дома подснежники уже зацвели, набухли почки яблони «Старая Анна», две сороки, покачивая длинными хвостами, суетятся в ветках груши, подправляют прошлогоднее гнездо. Что-то неладное творится в природе, может быть, не только над Антарктикой, но и над Европой прохудился озоновый слой, невидимые космические лучи потоком льются на нас, и на планете становится теплее? Что происходит с людьми, со всеми нами? Погромы, убийства, тысячи беженцев… Что же нас всех ждет завтра? К какой черте мы идем? На кого из нас Ангел Смерти вот-вот направит свой перст, произнеся: «Этот — мой»?
…«Этот — мой», — сказал Ангел Смерти, направив свой перст на Альфреда Роде, и тот умер в разрушенном, заснеженном и загаженном Кенигсберге. Умер, унеся с собой в иной мир все, что знал о Янтарной комнате, сокровищах Украины, Белоруссии и Прибалтики. И Ханс Поссе ушел из жизни, не разжав рта, не прошептав, когда ощутил ледяной холод Смерти на своем лице: «Скорее, ко мне, я сообщу вам, где находится…» О, Поссе, великий знаток искусства! «Когда однажды Гитлер с гордостью показывал Поссе свою, собранную им лично коллекцию картин любимой им Мюнхенской школы, Поссе сказал, что все это вовсе не имеет ценности, нет-нет, не тот уровень, это совершенно никуда не годится!» Так в своих мемуарах пишет личный архитектор Гитлера. Жадный и далеко не такой уж и великий знаток искусства, каким себя мнил, фюрер «греб» к себе все, что, по мнению Поссе, было далеко не лучшим из того, что можно было иметь, обладая такими возможностями, осуществляя такую колоссальную идею, как создание «Музея народов» в Линце! Из 270 картин коллекции фюрера Поссе отобрал для музея в Линце лишь 122, а 57, решил Поссе, можно отправить в венские музеи. Гитлер заупрямился и включил в число картин для своей галереи еще двадцать, мотивируя это тем, что в Вене и так вполне достаточно картин. Ах, Адольф, что эти двадцать картин, когда Ханс Поссе, активнейший деятель «Операции Линц», всего за два с половиной года своей кипучей деятельности собрал для «Музея народов», фактически — музея фюрера, более 5 тысяч редчайших и ценнейших, а порой и просто бесценных произведений искусства.
Он умер, а работа «Операция Линц» ширилась, разрасталась. «Айнзатцштаб» Розенберга не давал спать своим подчиненным, и они напряженно работали, изыскивали, отыскивали, добывали. Как и другие малые и большие штабы различных германских государственных, партийных и военных ведомств.
«…Рейх обезопасил сокровища, имеющие мировую ценность… — докладывает в высшие правительственные инстанции некто Роберт Шольц, „составитель отчетов“, руководитель зондерштаба живописного и изобразительного искусства, в отчете за период с октября 1940 по июль 1944 года. — За время свершения этой акции по изобразительному искусству Айнзатцштабом были найдены и учтены в западных областях 203 места складирования с 21 903 различными предметами искусств… За период с марта 1941 года до июля 1944 года зондерштаб доставил в рейх 29 больших транспортов общим числом 4174 ящика». Транспорты с Запада! А с Востока? И с Востока шли и шли в рейх транспорты со «спасенными сокровищами». «В ходе освобождения областей от русских были собраны сотни дорогостоящих русских икон, несколько сотен полотен русской живописи XVIII и XIX веков… предметы мебели, быта из поместий… бесчисленные коллекции, помогающие составить представление о советской системе отношения к искусству… Все это было собрано и увезено в горные местности рейха для сбережения. 25 папок с особо ценной живописью, собранной на Западе, были переданы фюреру 20 апреля 1943 года (подарочек к дню рождения! Наворованное — в дар любимому вождю. — Ю. И.)… Полный отчет о работе составит ДЕСЯТЬ ТОМОВ…»
Неизвестно, что стало с «Составителем отчетов» «Особого штаба» Робертом Шольцем, успел ли он завершить свой титанический труд, этакое фантастическое «собрание сочинений» из десяти томов, как неизвестна и судьба многих больших и маленьких германских расхитителей исторических и культурных сокровищ, но известно, что Ангел Смерти взмахнул над Хансом Поссе своими черными крыльями 7 декабря 1942 года, в самый разгар «Операции Линц», и великий добытчик сокровищ, оставивший после себя разоренные музеи, архивы и галереи на Западе и Востоке, закрывает навсегда свой узкогубый рот, из которого столько тысяч раз как пароль, как приказ вылетало лишь одно слово: «Линц, Линц, Линц!» «Все эти сокровища были свезены в 6 горных местностей рейха, там осторожно распакованы и помещены с соблюдением всех нужных правил длительного хранения…» — пишет в своем отчете Роберт Шольц. «Шесть горных местностей рейха»! Где конкретно? Среди тех немногих, кто знал, был и Ханс Поссе, но, умирая, он не произнес: «Скорее, карту, бумагу — я скажу: где». Но тем не менее и не унес тайну с собой, а оставил в этом, живом мире. Незадолго до смерти он передал в рейхсканцелярию обергруппенфюреру СС доктору Гансу Леммерсу ценнейший документ: списки секретных тайников и бункеров, расположенных в отдаленных, глухих местах Германии и Австрийских Альп. И еще один документ остался от Поссе — записная книжка с важнейшими сведениями о расхищенных и сокрытых сокровищах:
