— То есть вы точно не знаете, где она находится и сохранилась ли она вообще?
— Наши зонды не смогли ее обнаружить. Но это не удивительно. Протоколы защиты тогда применялись гораздо серьезнее, чем сейчас. Да и в целом наша цивилизация была более развита. Связь с Потерянной Колонией прервалась не просто так. В то время Квадрум переживал Эру Упадка. Ее последствия мы ощущаем до сих пор.
— И вы хотите, чтобы земляне помогли вам в поисках? — спросила Альма. — К нашим правительствам обращались?
Желтый помотал головой.
— О, нет. Только не ваши правительства. Мы собрали информацию. Ваши правительства — это рассадник глупости и непрофессионализма. Если мы обратимся за помощью официально, тут же начнутся дрязги и препоны, помноженные на панику из-за получения долгожданного ответа насчет одиночества во вселенной. Тем более, неизвестно на территории какой страны искать. Ваша нынешняя феодальная раздробленность — это вершина общественного безумия. Проще забыть о поисках.
— Непонятно, зачем вам помощь землян, — сказал Ван. — Спускайтесь на планету и ищите сами. У вас такая техника, что нам и не снилась.
— Мы не можем спуститься на планету, — пробурчал черный. — Нас здесь нет.
Наступило молчание.
— Э-э… — протянул Ван. — В каком смысле?
— В прямом, — черный стронулся с места, подплыл ближе и помахал обеими руками внутри его головы. Ван взвизгнул и отпрыгнул в сторону. — Видите? Мы далеко. Около пятидесяти световых лет, если считать по шкале ваших астрономов. А здесь направленное трехмерное изображение. Нам удалось только установить связь. Да и то она может в любой момент исчезнуть. Мы — голограммы. А голограммы на планеты не спускаются. И ничего искать не могут!
Черный распалялся, сверкая маленькими глазками.
— Да, — перебил его желтый. — В поисках должны участвовать живые существа, так как автоматика станции заточена на биологические маркеры. Поэтому искать станцию будете вы.
— Мы?! — хором возопили земляне.
— Почему именно мы? — спросила Альма. — На Земле куча профессиональных следопытов. Разведчиков там, шпионов. Геологов. Или кто там еще. Солдат.
— Для поиска придется использовать некоторое наше оборудование, — сказал желтый. — Импланты. Но они имеют ограничение. Не приживаются в организме старше шестнадцати и младше тринадцати ваших лет. Поэтому все профессионалы отпадают.
— Что еще за импланты? — подозрительно спросил Ван.
— Биологические приспособления, усиливающие или изменяющие некоторые функции организма. Поверьте, ничего опасного. Увеличение силы, мозговой активности, органов чувств, все такое. У каждого — свой комплекс. Они разные, для пяти главных целей, достижение которых может понадобиться. Но действуют сообща. Поэтому вас именно пятеро. Без имплантов невозможно найти станцию, невозможно в нее войти и невозможно ею управлять.
Биг Флаер хмыкнул.
— Это что, типа как у наших супергероев? Человек-паук, Росомаха там… Сила, скорость, всякие технические прибамбасы?
Инопланетяне переглянулись.
— Вряд ли. У вашей цивилизации нет подобного оборудования.
— Хорошо. Допустим. Но чего именно вы от нас ждете? — спросил Ван.
— Алгоритм действий прост, — сказал желтый. — Сперва вы получаете импланты. Это на планете. Координаты мы вам укажем. Затем находите станцию. Активируете ее базу данных. И отправляете нам по межпространственной связи. После чего станция самоликвидируется, а импланты выходят из вашего организма. Они временные.
— Ну и зачем нам это надо? — спросил Биг, ухмыляясь. — Если даже прибамбасы в подарок не оставите. Нужна какая-то оплата за труды.
Желтый нахмурился, что с его бровями было сделать довольно трудно. Повернулся к белому.
— Какая у них сейчас стадия развития?
Белый поколдовал под хламидой и глянул на закорючки в воздухе.
— Эпоха всеобщей меркантильности и цинизма. Удовлетворение потребностей платное. Для оплаты используют кусочки резаной бумаги и обрывки двоичного кода.
Желтый повернулся к Бигу.
— В качестве оплаты вы получите кусочки резаной бумаги и обрывки двоичного кода. Много кусочков и обрывков. Сколько хотите.
— Э, нет, дядя. Мне не нужны твои кусочки с обрывками. Мне нужно десять миллионов баксов на счет. Так я себя ценю.
