Макс замялся.
— Я… э-э… Макс Морозов. Можно просто Макс. 8А класс, средней школы № 225 города…
Чернокожий шагнул ближе, вглядываясь.
— Ты русский что ли? — отпрянул. — Да ёшки-матрешки! Да что это такое? Справа русский, слева китаец. Я куда попал? Это коммунистический ад?
Девчонка шагнула ближе.
— Погодите. Здесь что-то не так.
— А тебя-то как зовут? Ты тоже русская?
— Нет. Я Альма Линдберг. Мальмё, Швеция. И вы все, ребята, говорите по-шведски. Причем без акцента. И это странно.
— Не гони базар, леди. Уж твой шведский я всегда отличу от моего нормального американского инглиша, тем более шведского я никогда не слышал. Вы все говорите по-человечески, как и должны. Иначе бы я вас не понимал.
Ван Тао задумчиво снял очки.
— Да, это странно. На самом деле вы говорите на шанхайском диалекте. Кроме вас, уважаемый, — он слегка поклонился афроамериканцу. — Вы употребляете кантонский. И это, поверьте, очень смешно.
Альма повернулась к Максу.
— Надо полагать, ты слышишь русский.
— Ага.
— Ясно, — она машинально закрутила пальцем прядь волос. — Хотя с другой стороны, ничего удивительного. Существа, способные засунуть нас в эти пузыри, явно способны на многое.
— Да, — согласился Ван. — Но это означает, что они каким-то образом уже пролезли в наши мозги. Что слегка напрягает.
— Я ничего не чувствую, — заявил чернокожий. — А если б почувствовал — никому бы мало не показалось.
— Ты, кстати, не представился, герой, — сказала Альма.
Афроамериканец отступил на шаг, расставив руки и растопырив пальцы.
— Я Биг Флаер, бэйба, и я круче всех на Юге! Я тягал дурь с братанами, когда вы все еще под стол пешком ходили.
Альма усмехнулась.
— Сдается мне, ты все-таки наш ровесник. А может даже младше. Просто толстый. Толстый, Большой Летун. Хорошее погонялово, тебе подходит.
Биг сверкнул на нее белками.
— Не нарвись на мой ствол, курица.
— Ага, постараюсь.
— Ладно, — сказал Ван. — С языком разобрались. Теперь давайте расскажем кто как здесь оказался. Тебя, как я понял, пузырь похитил во время словесного состязания?
— Словесного чего? — скривился Биг. — Это ты так наши баттлы называешь? Это не состязание, йо! Это битва. Это сражение. Там выносят вперед ногами.
— Да-да. И ты совершенно не понимаешь, как в этом пузыре оказался?
— А что понимать? Уроды поняли, что я побеждаю, и решили похитить для опытов. Но пусть суки только покажутся.
— Меня взяли прямо из дома, — сказала Альма. — Утром, только умыться успела. За полотенцем потянулась. И не смогла.
— И ничего подозрительного не было?
— Если ты про летающие тарелки, то ничего. Только пузырь. А у тебя?
— Тоже пусто, — ответил Ван. — Впрочем, накануне была одна странность. Какой-то почтовый спам на смартфоне. Программа из непонятного источника и с непонятными функциями. Я немного шарю в софте, залез в ее код. А там архитектура такая, что ничего не понятно. От слова «совсем». Никогда такого не видел. Я ее запустил на изолированном стационарнике. Там что-то вроде теста, вопрос-ответ. Дошел до каких-то биополей и защитных механизмов. Ну и струсил, вырубил. Подумал, что это какие-то военные разработки. А потом — пузырь. Может, это как-то связано. А у тебя что было, Макс?
Макс перевел глаза с Альмы на Вана, пытаясь скрыть панику.
— Да ничего, — бормотнул, чувствуя, как спина покрывается холодным потом. — Тоже все как у вас.
— Да. Будем ждать, значит.
— Эй! А что с этой не так? — Биг указал в сторону.
Все обернулись.
Последний член их странной компании все это время сидел вдалеке, там, где лопнул пятый пузырь.
Это была еще одна девчонка, смуглая, одетая в пушистую юбку и серый передник. В черных как смоль волосах красовались какие-то желтые цветы. Она сидела на дальнем краю сферы в позе лотоса и глаза ее были закрыты.
Они подошли ближе.
— Тебя как зовут? — спросила Альма.
Та не ответила и даже не пошевелилась.
— Больная небось, — заявил Биг. — Эй, копченая! Скажи чего-нито.
Бесполезно.
— Это можно понять, — произнес Ван. — Такое потрясение. Мало кто остается спокойным. Кто-то впадает в ступор. Кто-то болтает без умолку.
— Это ты про меня что ли задвинул? — набычился Биг.
