– Кто я? – он нахмурился. Полин улыбнулась, решив, что они уже почти подружились.
– Меня зовут Полин, а тебя?
– Не думаю, что мне это интересно.
– Почему?
– Потому что я старше тебя вдвое.
– Мы можем быть просто друзьями.
– Здесь?! – он рассмеялся, не скрывая иронии, окинул бар презрительным взглядом.
– Это все потому, что ты не местный? – Полин снова почувствовала обиду за свой город. – Здесь не так плохо, как ты думаешь.
– Откуда ты знаешь, что я думаю, глупая девчонка? – в голосе незнакомца появилась усталость.
– Я слышала, что ты говоришь об этом городе, – Полин выдержала его взгляд. – Сегодня, в парке, – сказала она, решив, что иначе он не поверит ей. – Ты был там со своей женой и ребенком.
– Это не мой ребенок.
– Вот как?
– А ты не мой друг. – Незнакомец выждал пару минут, затем поднялся из-за стола, собираясь уйти.
– Я вижу твое сияние! – выпалила Полин, не зная, как еще остановить незнакомца.
– Сияние? – он замер.
– Утром, среди тумана… – Полин попыталась встретиться с ним взглядом, но не смогла. – Затем в толпе, среди серых людей. В парке, на работе, даже здесь, в этом баре… – она замолчала, но и незнакомец молчал. Молчал, но не уходил. – Откуда ты? – осторожно спросила его Полин. Он поджал губы, словно сдерживая рвущийся ответ, качнул головой. – Тогда, как твое имя?
– Флавин.
– Флавин? – Полин улыбнулась. – Что это значит?
– У вас, наверно, ничего не значит.
– У нас?
– Я имею в виду этот город, – он сел за стол, налил себе еще выпить.
– Тогда расскажи мне о своем городе, – попросила его Полин. – Там все сияют, как и ты?
– Я не знаю.
– Как это не знаешь? Ты что, не видишь своего сияния?
– Нет.
– А твоя жена? Она видит?
– Думаю, что нет.
– Тогда почему это вижу я? – Полин огляделась по сторонам. – Только я. Иначе другие давно бы сказали тебе об этом, – она вздрогнула. – Тебе ведь не говорили об этом прежде?
– Нет.
– Хорошо.
– Хорошо?
– Хорошо, что я такая одна, – Полин встретилась с Флавином взглядом и улыбнулась. – Познакомишь меня со своей семьей?
– Это еще зачем?
– Я могу помогать твоей жене. Мне нравятся дети.
– Исключено.
– Почему? Что в этом плохого?
– Потому что ты сама еще ребенок.
– Уже давно не ребенок.
– Это ты так думаешь.
– Дай мне шанс.
– Нет.
– Но мне скучно здесь! – Полин вздрогнула, услышав смех Флавина. Он поднялся и пошел к выходу. Полин окрикнула его, но он не остановился. – Я ведь не отстану! – предупредила его Полин. Они вышли на улицу. Вместе. Поздний вечер сгустил краски. Морозный ветер обжигал щеки. Флавин шел к трамвайной остановке. Полин семенила следом, продолжая выпрашивать шанс познакомиться с его семьей.
– Ты отстанешь или нет? – наконец, потерял он терпение.
– Нет.
– Черт! – он снова рассмеялся, но уже как-то устало. Трамвай долго не приходил, и Полин уже начала чувствовать, что сказала все, что было у нее в голове и скоро тоже замолчит. Замолчит и уже ничто не сможет убедить этого сияющего чужака уступить ее желанию. Но за мгновение до тишины раздался грохот приближающегося трамвая. Поздние пассажиры не обратили внимания на Флавина и Полин. Флавин выбрал место возле окна. Полин встала так, чтобы быть напротив него.
– И не притворяйся, что не слышишь меня! – она настырно пыталась заглянуть ему в глаза. Флавин выдержал ее взгляд, затем совершенно неожиданно кивнул. – Это значит да? – оживилась Полин, уже перестав верить, что он уступит.
– В следующие выходные. В том же парке, где мы были сегодня.
– Здорово! – вскрикнула Полин, привлекая взгляды пассажиров. Сердце забилось так сильно, что перехватило дыхание. Полин замолчала, села, не понимая, то ли это трамвай стал грохотать громче, то ли это грохочет у нее в ушах. Флавин отвернулся и снова смотрел за окно. Полин увидела знакомые витрины. – Моя остановка, – сказала она Флавину. Он кивнул. – Так значит, в следующие выходные в парке?
– Не раньше трех.
– Не раньше трех. – Полин вышла из трамвая, вспомнила, что не попрощалась, хотела вернуться, но трамвай уже тронулся, пополз прочь, дальше. – Он не обманет, – тихо сказала себе Полин, вспоминая сияющего чужака. – Он не такой, как остальные. – Она вошла в дом, где жила сестра, позвонила в дверь, объяснила, что отец привел в их дом другую женщину на ночь, и легла на свободную кровать. Сестра сонно спросила, почему Полин пришла так поздно, бездумно кивнула, приняв нелепое оправдание, и пошла спать. Темнота и тишина окружили Полин. Она лежала, вспоминая сияющего чужака. Чужака, который ни на кого не похож в этом городе. Чужака, на фоне которого меркли все. Даже сестра и ее семья, которые всегда казались Полин чем-то особенным. Нет. Здесь все обыденно. Здесь так же, как дома. Здесь все начинается хорошо, а заканчивается… Полин вспомнила женщину на кухни своего дома. Вспомнила свою мать, закрыла глаза и попыталась заснуть. Ей приснился другой мир. Мир сияющего незнакомца. Мир, где все люди вокруг нее сияли, светились, переливались. И в этом странном мире она тоже начинала сиять. И ей нравилось это сияние, нравилось, что она одна из них – часть чего-то нового, неизведанного. Но потом наступило утро. Хмурое серое утро. Унылое, усталое. Полин подошла к окну и долго разглядывала идущих по улице людей. Людей, которые были такими же усталыми, как и утро. Как и день, вечер, вся жизнь. В голове пронеслась мысль, что Флавин мог обмануть ее, что он не придет, исчезнет, но Полин тут же прогнала эти сомнения. Попыталась прогнать. Но чем ближе был день назначенной встречи, тем сильнее становилось сомнение. Ближе к выходным Полин даже снова сходила к сестре, собираясь рассказать о сияющем чужаке, с которым ей удалось познакомиться, но проболтав с сестрой больше часа, так и не решилась раскрыть свою тайну. Тайну, которая делала ее особенной, не такой, как все. Вот только почему? Почему это сияние видит только она? И снова сомнения накатывали с новой силой. Сомнения, которые начинали уже становиться чем-то обыденным, словно грохот трамваев, ползущих по городу, по ее родному городу, который вдруг утратил свое очарование. Несколько раз Полин задумывалась о том, чтобы позвонить матери и спросить, не видит ли она сияющих чужаков, но мысль об этом лишь усиливала сомнения. Лучше было думать, что никого другого нет. Что есть только Флавин, который пришел сюда из другого мира и она, которая видит этого странного незнакомца. «Вот встречусь с его женой и спрошу ее, видит она сияние своего мужа или нет, – думала Полин. – И почему, интересно, он сказал, что ребенок не его? Что это значит? И почему он покинул свой город, если ему здесь так плохо?» Вопросов становилось все больше и больше. И снов. Снов, в которых Полин видела чужой мир. Мир, который очаровывал ее. Мир, в котором, казалось, исполняются все ее желания и мечты. А утром, проснувшись, Полин долго лежала в кровати и убеждала себя, что все эти видения, сны не имеют ничего общего с реальностью. Потому что если бы в том дивном мире действительно исполнялись все мечты, то никто не пожелал покидать его добровольно, а Флавин покинул… Полин ухватилась за слово добровольно. «А что если его заставили это сделать? За проступок, преступление, ошибку?» И новые сомнения навалились на Полин, прижали ее к земле. Сомнения, с которыми приходили видения. Одно страшнее другого. Видения, в которых Флавин превращался из сверкающего незнакомца в темного и мрачного злодея, которому не нашлось места в сияющем мире, где исполняются мечты. «Но ведь он живет с нормальной женщиной. У них ребенок…» – говорила себе Полин, убеждая себя, что просто обязана отправиться на выходных в парк и встретиться со странной семьей. Встретиться и все узнать, успокоиться и только после этого сделать выводы. Без страха и сомнений. Без фантазий и снов. Подобные мысли помогли Полин успокоиться, но когда настал день встречи, она снова начала нервничать. Нервничала, когда проснулась, нервничала, когда ждала трамвай, когда ехала в парк, на скамейке возле озера. «Они не придут, – появились новые сомнения, но Полин так и не смогла понять боится этого или хочет, чтобы так оно и было. – Они обманут меня, скроются. И все это будет лишь вымыслом, воспоминанием». Она даже начала верить в это. Начала убеждать себя, потешаться над своей фантазией. Но затем увидела Флавина, его жену, ребенка. Вздрогнула. Мысли разбежались, рассыпались.
