Так ты Шенни?
– Ты так думаешь? Ее брови взметнулись вверх. Как только полицейская машина скрылась за поворотом, она остановилась. Тебе следует проверить это, если тебе важно знать, с кем ты оставляешь своих детей.
– Послушай, я…
– О чем ты вообще думал? Венди напугана. Я уже хотела сказать полицейским, что для детей будет лучше, если о них позаботится кто-нибудь другой. Что ты за отец? Черт возьми, где ты был?
– Не могла бы ты следить за тем, что говоришь? Я пытаюсь отучить их ругаться.
Шенни глубоко вздохнула.
– Ты издеваешься. Брошенные, голодные дети учатся не ругаться.
– Они не голодные.
– Да? И что же ты оставил им на обед?
– Не знаю, ответил он, пытаясь сосредоточиться. Есть яйца, бифштекс, сосиски…
– Для всего этого нужна печь.
– У нас она есть.
– И как, по-твоему, дети ее разожгут? Шенни презрительно посмотрела на него.
– Слушай, я уснул.
– Правда. Удивилась она. Пока ты спал, твои дети умирали с голоду.
– Дети не умрут, если пропустят обед. Шенни смерила его осуждающим взглядом.
– Папа, услышал Пирс голос Венди. Девочка подошла ближе и встала за спиной Шенни, как будто защищаясь.
Пирсу стало еще хуже. Он подвел Венди. Он так долго завоевывал ее доверие!
– Дьявол, Венди…
– Не ругайся при детях! ледяным тоном проговорила Шенни.
– Послушай, я заснул, в отчаянии произнес он. Я всю ночь не спал. Венди, скажи ей, что я не спал. Мне пришлось долго ждать в аптеке, и я не мог оставить Бесси одну. Я сел с ней в машину и заснул.
Пирс развел руками. Возможно, у него не получится убедить Шенни, но это не важно. Главное убедить Венди.
Наконец девочка заговорила.
– Он на самом деле не спал всю ночь. И, скорее всего, прошлую ночь. Мне приснился кошмар, и он приготовил мне горячий шоколад.
Шенни немного смягчилась.
– Так ты говоришь, у него есть оправдание?
– Он ужасно выглядит.
– Это точно, согласилась Шенни. Когда он в последний раз брился?
– Он хорошо выглядит, когда побреется.
По крайней мере, они становятся на мою сторону. Возможно.
Венди подошла к Пирсу, взяла у него Бесси и вернулась на место.
Все-таки она не на моей стороне.
– Мне на самом деле очень жаль.
– Я подумала, ты сбежал.
– Я обещал тебе, что никогда не сделаю этого.
– Мужчины всегда врут. Мне мама сказала.. Пирс не знал, что ответить. И тут вмешалась Шенни.
– Знаешь, мой папа никогда не говорит неправду. А я знаю его двадцать девять лет. Иногда он совершает ошибки. Однажды он оставил меня на катке на пять часов, потому что читал интересную книгу, но он не врет. Она повернулась к Пирсу. Ты голоден?
– Немного.
– У нас есть холодные сосиски, сообщила Венди. А Шенни испекла печенье с шоколадной крошкой.
– Печенье с шоколадной крошкой.
– Это мое фирменное блюдо, скромно призналась Шенни.
– Но дрова же закончились.
– Шенни нарубила дров, а мальчики сложили их, объяснила Венди.
Шенни нарубила дров. Разожгла печь. Напекла печенья.
Пирс был поражен.
– Я знаю, с напускной скромностью сказала Шенни. Называй меня феей.
– Руби сказала, что ты художница.
– Похоже, рубить дрова у меня получается гораздо лучше. Я не смогла нарисовать ноги у коровы. И потом, физические упражнения помогли мне выпустить пар. Я уже почти не злюсь.
– Не злишься?
– Действительно, с чего бы мне злиться? Меня всего лишь заманили сюда нечестным путем…
Пирс уже решительно ничего не понимал.
– Каким еще путем? Слабо спросил он.
– Один ребенок. Руби сказала, у тебя один маленький ребенок. Я позвонила тебе, и ты подтвердил это.
– Ничего я не подтвердил. Но Руби действительно могла так сказать. Я подумал, тебя надо заманить сюда каким-нибудь образом, а потом уговорить остаться.
