Почему кажется, что «родной язык любви» у подростка изменился
Есть несколько причин, по которым родителям иногда кажется, что «родной язык любви» подростка изменился. Прежде всего, подросток может отклонять изъявления любви на том самом «языке», который раньше наиболее эффективно удовлетворял его потребность в любви. Это сопротивление можно объяснить теми причинами, о которых мы уже говорили: изменчивым настроением, непостоянством мыслей и желаний, растущей независимостью и самостоятельностью. Фактически подростки могут временно уклоняться не только от изъявлений любви на своем «родном языке», но вообще от изъявлений любви.
Есть и вторая причина, по которой может показаться, что «родной язык любви» подростка изменился. Когда человек получает достаточно любви в общении на своем «родном языке любви», временно может выйти на первый план его «второй язык любви».
Пятнадцатилетний Джаред очень любит обниматься. Родители обнаружили, когда ему было десять, что его «родной язык любви» — прикосновение. Родителям было нетрудно разговаривать с ним на этом «языке», и они широко использовали его. Позже Джаред начал жаловаться: «Знаете, я так стараюсь, а никто этого не ценит». Джареду захотелось слов поощрения. Его родители слышали эту жалобу не в первый раз. Они стали думать, не изменился ли «родной язык любви» Джареда. На самом же деле для Джареда слова поощрения являются важным «вторым языком любви». Если его родители хотят удовлетворять потребность Джареда в эмоциональной любви, они должны говорить ему слова поощрения, но при этом продолжать использовать и прикосновения.
Третья возможность — родители неправильно определили «родной язык» ребенка с самого начала. Это тоже бывает, потому что родители обычно смотрят на происходящее в основном со своей точки зрения, а не глазами ребенка. Они считают, что если для нас самих «родной язык любви» — прикосновение, то он родной и для ребенка. Мы склонны верить тому, чему верим, а не тому, что истинно, с точки зрения ребенка. Пока родители выражают свою любовь к ребенку на всех «пяти языках», он может получать достаточно родительской любви, и его потребность будет удовлетворена. Но в подростковом возрасте родители могут ослабить рвение и перестать общаться с ребенком на всех «пяти языках», сосредоточившись в основном на том, который считают «родным» для подростка. В данном случае «родной язык любви» подростка не изменился. Проблема в том, что изначально диагноз был поставлен неправильно.
Пора научится новому «диалекту»
Сейчас обратим внимание на вопрос, который задал Пэтси: «Если я делаю то же самое, что и тогда, когда он был ребенком, почему он не реагирует?»
— Я давно знаю, что «родной язык любви» для Тедди — слова поощрения, — рассказывает она. — Я всегда его хвалила, но теперь, когда ему четырнадцать, он говорит мне: «Мама, не говори так. Мама, перестань. Мама, я не хочу этого слышать, ты меня смущаешь».
— А какие слова поощрения ты ему говоришь? — спросил я у Пэтси.
— Ты такой замечательный. Я тобой горжусь. Ты такой умный. Ты такой симпатичный. То есть то, что всегда говорила.
Вот в чем заключается проблема. Пэтси говорит то же самое, что всегда говорила сыну. Подросткам редко хочется слушать то же самое, что они слышали в детстве. Ведь тогда они были детьми, и эти слова ассоциируются у них с детством. Теперь они пытаются быть независимыми и не хотят, чтобы с ними обращались как с маленькими.
Родители, которые хотят, чтобы подростки чувствовали себя любимыми, должны выучить новые «диалекты языка любви». Я предложил Пэтси прекратить говорить то, что она говорила годами, и найти новые словесные выражения любви, более взрослые, например: «Меня восхищают твои взгляды по поводу расовой дискриминации… Мне очень понравилось, как ты повесил полочку… Я доверяю тебе, потому что ты всегда уважаешь права других». В этих фразах звучит большое уважение к подростку, и нет ничего инфантильного. Я предложил ей также начать звать сына Тедом, а не Тедди. Она выглядела потрясенной и сказала:
— Вы знаете, Тедди меня тоже об этом просил. Так трудно звать его Тедом, когда я называла его Тедди всю жизнь.
