– Чего вы хотите? – спросила я.
– Тебе же сказали: помалкивай, – мрачно ответил парень, сидевший слева от меня.
– Слышь, Толян, надень-ка на нее шапку, – сказал мой «сосед» справа своему напарнику. – Слушать еще ее всю дорогу...
«Сосед» слева быстро вынул из кармана вязаную шапочку и натянул ее мне на голову так, что она закрыла мне лицо.
Я инстинктивно дернулась, пытаясь освободиться, но в тот же момент почувствовала, как холодный металл коснулся шеи.
– Тебя же предупредили. – В голосе, произнесшем это, металла было не меньше. – Сиди смирно, так для тебя же лучше будет. Толян, а ну-ка свяжи ей руки на всякий случай.
Я ощутила, как мои руки туго скручивают у меня за спиной и стягивают веревкой.
Поняв, что сопротивляться бесполезно, я слегка приуныла. Я не могла даже посмотреть в окно, чтобы определить, куда меня везут. И сообщить никому об этом не имела возможности. Машина тронулась с места, и сидевший слева Толян быстро прошерстил мою сумку, а также и мои карманы.
– Полегче, мальчик! – прошипела я, когда он – словно бы невзначай – провел ладонью по моей ноге снизу вверх.
Я услышала, как Толян ухмыльнулся.
«Я ведь не вечно буду такой беспомощной! – со злостью подумала я. – Так что обязательно объясню тебе, что чрезмерно длинные руки иногда укорачивают жизнь!»
У меня не было никакой надежды на то, что кто-то из продавцов обратил внимание на произошедший возле их магазина инцидент и позвонил в милицию. Еще наивнее полагать, что это сделал кто-то из случайных прохожих. Рассчитывать на чью бы то ни было помощь мне не приходилось. Но я привыкла к тому, что вообще-то являюсь одиночкой и выбираться из различных коллизий мне надо уметь самой. Так что я не собиралась теряться в этой ситуации.
К тому же, даже связанная, я продолжала на автомате рассуждать логически. Хотя тут и рассуждать не о чем. Пока что я жива, попыток уничтожить меня никто не предпринимает. Значит, я им для чего-то нужна. Осталось дождаться этого «чего-то», а уж там действовать по ситуации.
Машина продолжала спокойно ехать куда-то. Мои спутники негромко переговаривались между собой. Разговоры их были «ни о чем»: они не упоминали никаких имен, совершенно не касались моей персоны, словно я и не сидела в машине, и можно было подумать, что они про меня вообще в упор забыли. Хотя, разумеется, я так не считала.
Ехали мы примерно полчаса. Причем изначально бывшая ровной дорога вскоре пошла какими-то неровностями, словно была усыпана щебенкой. «Ниссан», конечно, двигался по ней легко, кочки и ухабы он преодолевал свободно, а отличные рессоры смягчали ход, и никакого дискомфорта не ощущалось. Хотя мне в натянутой по самый подбородок шапке, вонявшей какой-то тухлятиной, заикаться о комфорте и не стоило. Но не эти мелочи меня волновали: я пыталась по состоянию грунта хотя бы приблизительно определить, куда мы едем, хотя это было очень сложно. В Тарасове и его окрестностях – колоссальное количество дорог, и их состояние давно оставляет желать лучшего. Неизвестно, как мне предстоит выбираться. А в том, что выбираться придется, я почти не сомневалась: подарить так просто свою драгоценную жизнь этим уродам я не собиралась! Мне и не с такими ушлыми ребятами доводилось сражаться, опыт, слава богу, имеется!..
Пока я так размышляла, у одного из моих невольных и нежеланных спутников зазвонил сотовый телефон.
– Да, – отозвался он. – Да, едем, скоро будем. Порядок, да...
Звонок был явно по мою душу. Но задавать вопросы, кто это так интересуется моей персоной, сейчас неуместно. Пока что я и понятия не имела, что это за люди и чего они от меня хотят. Могла лишь кое-что предположить...
Наконец, машина остановилась. Меня, не сняв с моей головы шапочку и не развязав руки, вытащили из машины и повели, похоже, через двор. Где-то вдалеке слышался собачий лай, пахло лесом и костром. Что характерно, совершенно не слышался шум автомобилей.
– Ступеньки, – бросил Толян, и я вовремя подняла ногу.
Поднявшись по ступенькам, я поняла, что нахожусь в пустом доме. Пол был покрыт ламинатом или чем-то наподобие него. Вряд ли тут постоянно кто-то проживал: внутри было довольно-таки прохладно, к тому же совершенно не ощущалось запахов пищи.
