– Так, а где? – не отставала я. – И чем он занимается?
– Он уехал, кажется, в Москву. Ничего больше о нем не знаю, мы не общаемся.
Леля говорила сухо, но тревога и печаль в ее глазах не давали мне поверить ей стопроцентно.
– Вы по-прежнему любите своего мужа, если столь тщательно храните полный шкаф его отглаженных вещей? – спросила я.
– Это мое личное дело, – неожиданно твердо заявила Метлицкая. – Простите, пожалуйста, но я имею право не выворачивать перед вами душу.
– Конечно, – тут же согласилась я, подавив вздох.
Опять не хочет говорить до конца! Ладно, подождем, что принесет завтрашний день.
Завтрашний день начался совершенно обыденно, практически так же, как и предыдущий. Исключением явилось то, что Леля проснулась легко, поскольку всю ночь спала крепко, за коньяком в кухню не ходила и вообще не вставала. Теперь моя клиентка была немногословной и даже хмурой: то ли наша вчерашняя вечерняя беседа так на нее повлияла, то ли она расстроилась, что, оказывается, не является предметом обожания молодого и, надо сказать, привлекательного мужчины.
Позавтракав почти в полном молчании, мы спустились вниз. Не задавая вопросов, я завела мотор, и мы отправились в «Лолиту». Черная «Ауди», равно как и какая-либо другая машина, за нами не следовала. Я уже принялась было успокаивать себя мыслью, что Кирилл внял моим советам и решил не приближаться больше к Леле, однако, едва мы подъехали к студии, как я увидела его самого. Он спокойно и даже, я бы сказала, нахально стоял на противоположной от «Лолиты» стороне улицы и смотрел на вход. Вне всякого сомнения, он поджидал нас, чтобы убедиться – мы здесь появились.
«Ну, все! – решительно подумала я. – Пора брать быка за рога!»
Выйдя из машины, я шагнула на проезжую часть, чтобы быстренько перейти ее: как раз загорелся зеленый сигнал светофора. Однако сделать я успела лишь пару шагов, после чего автоматически застыла на месте.
Кирилл, стоявший с сотовым телефоном в руке, вдруг в один миг опустился на землю. Прохожие удивленно воззрились на него, некоторые замедлили шаг, послышались крики о том, чтобы вызвать «Скорую». И никто так и не понял, что произошло. Никто, кроме меня. Только я понимала бесполезность вызова «Скорой». Я даже успела засечь место, откуда стрелял киллер – это было чердачное окно трехэтажного дома, похожего по стилю на тот, в котором располагалась студия Лели Метлицкой и коими изобиловала данная улица, сохранившая дух давно ушедшей эпохи позапрошлого столетия. В таких домах обычно два входа и выхода: на улицу и во двор. И мастер, сделавший свое дело, наверняка уже благополучно спустился через черный ход в соседний двор, откуда он попадет на другую улицу и легко затеряется в толпе.
Пуля попала Кириллу в голову, и теперь под его телом растекалась лужа крови. Она, конечно же, была заметной, и народ вокруг, поспешивший ему на помощь, запаниковал. Люди поспешно бросились кто куда – кто в магазин, кто еще куда-то, другие ускорили шаги, унося ноги подальше от этого кровавого зрелища.
Я не стала тратить время на преследование киллера, да мне это было и не нужно: ведь не моей же клиентке он причинил столь непоправимый ущерб! Помочь Кириллу я уже ничем не могла, а светиться на этом месте мне совершенно не требовалось, поэтому я, уподобляясь местным обывателям, быстренько развернулась и нырнула в свою машину, где Леля Метлицкая с побелевшим лицом во все глаза смотрела на дорогу.
– Что случилось?.. – одними губами спросила она. – Что с ним?!
– Убит, – кратко ответила я, садясь за руль. – Пулей в лоб. Вы идете на работу?
Леля слабо вскрикнула, но мое непроницаемое лицо заставило ее худо-бедно взять себя в руки. Трясясь, она достала из сумочки пузырек с таблетками и сунула одну из них в рот.
– Это всего лишь успокоительное, – прошептала она, заметив мой подозрительный взгляд. – Мне необходимо подлечить нервы...
– Так вы идете на работу? – повторила я.
– Да... Да какая работа?! – вдруг закричала Метлицкая, уже не сдерживая эмоций. – Как я смогу после этого работать?! Я вообще не представляю, что теперь делать, у меня голова кругом идет!
