— Дурак! Как ты себе это представляешь?! Мы будем скрывать ото всех, включая родителей и друзей, наши отношения? А потом что? Торжественный камин-аут?!
— Потом — ничего. Сразу после выпускного я уезжаю учиться в Бельгию, на пять лет. Там у меня мать, и это давно решено. И это одна из причин, почему я... ничего не делал. Гораздо более серьезная, чем все остальные.
Уезжает? Может, именно поэтому у него нет постоянной девушки? Почему мне так пусто от мысли о том, что через пять месяцев я не смогу даже случайно увидеть его в городе?
— Я рада за тебя. И теперь мне вообще непонятно, что ты предлагаешь.
Он поморщился:
— Да не хотел я ничего предлагать! Если б не одинаковые, то вообще бы просто все пустил по течению. Но... знаете... ведь можно просто жить! Есть только здесь и сейчас, а что будет потом — покажет время. Я выкинуть не могу... это... из головы. И теперь знаю, что в вашей голове тоже не все так гладко, как вы говорите. Так, может, будем просто жить? Ведь я нравлюсь вам.
Кажется, нравишься до такой степени, что я готова безвылазно в этом классе провести остаток жизни!
— Нет!
После долгого пристального взгляда он кивнул и пошел к парте с вещами. Взял мой мобильник, который я так и не успела убрать в сумку, включил и начал набирать номер. Нажал вызов. Когда в заднем кармане у него заиграла та же мелодия, скинул.
— Что ты делаешь? — я была вне себя от такой наглости.
— Пусть будет. На всякий случай.
— На какой еще случай? — я раздраженно выхватила у него из рук свой телефон.
— Чего вы так распереживались, Елена Александровна? Придете сейчас домой, удалите исходящий, замените мелодию на звонке и будете жить по-прежнему спокойно. Делая вид, что ничего не происходит.
Умный какой!
— А тебе мой номер зачем?
— Звонить вам буду, — он дал мне секунду на стон отчаянья, — из Бельгии. Соскучусь, так сказать, по родной речи, а кто мне лучше ее напомнит, чем учитель русского языка и литературы?
Я ничего не ответила. Все оставшееся время мы молчали, сев за разные парты и не смотря друг на друга.
Наконец, в дверь класса постучали. И только через несколько секунд вставили ключ в замок. Близнецы вернулись. Влад вошел первый, прикрывая глаза ладонью.
— Данилов, ты одет? Моя детская психика не вынесет вида твоих труселей или чего похуже! — он раздвинул пальцы, оценил одним глазом обстановку и только после этого убрал руку.
— Вы поговорили? — спросил шедший следом Слава. — Хвала однояйцевым — вершителям человеческих судеб?
— Похоже, нет... — заметил Влад, пропуская Диму, который быстро вышел, ничего им не ответив.
У меня тоже не осталось сил ругаться еще и с этими придурками.
Дома я сменила мелодию на звонке, но его номер удалить так и не решилась. Подумав полчаса, я все же посчитала, что мне будет легче, если его не будет. Взяла телефон и... внесла в список контактов с надписью "Он". Интересно, Дима знал, что я не смогу или проверял меня? Или заставил меня проверить себя?
Но теперь со мной все будет хорошо. Прямо с завтрашнего дня! А номер я оставила не потому, что собираюсь ему звонить, а на случай, если он позвонит мне! Тогда я смогу не взять трубку. Но проклятый телефон так и не издал ни звука.
Назавтра у нас в 11 "А" был запланирован урок "Тема любви в современной поэзии", и ученики должны были приготовить какое-нибудь стихотворение по своему выбору. Все, особенно девочки, радостно восприняли такую тему. Но сейчас я сомневалась, что хочу слышать стихи о любви в его исполнении. Я и так в последнее время неважно сплю.
***
Вошла в класс. После привычного приветствия напомнила тему и спросила:
— Кто начнет? Прошу к доске!
И руки подняли все, за исключением моего персонального демона. Особенно старательно потрясали конечностями Слава и Влад, что несколько настораживало. Так, оставим этих двоих напоследок, а то они как отчебучат чего, потом остальных в порядок не приведешь. Лучше начать с девочек!
Я по очереди вызывала учеников и не жалела для них пятерок. Стихи иногда были ванильно-приторными или трагично-плаксивыми, но это то, что им нравится, то, что их волнует. В любом случае, они заслуживают поощрения, что не стесняются искренне демонстрировать личное. А стихи — это всегда очень личное.
