Правда больно задела Эндрю. Он хотел сказать что-то в свое оправдание, но едва он успел открыть рот, как Чарли нанес еще один удар:
— И не говори мне, что на самом деле все гораздо сложнее.
Эндрю съежился на сиденье — ведь Чарли произнес именно те слова, которые были у него заготовлены в свое оправдание. Ошеломленный, он тем не менее повторил:
— Это действительно не так просто.
Чарли наклонился вперед:
— Успокойся, Энди. Сейчас я задам тебе несколько трудных вопросов.
— Хотите сказать, что те вопросы, которые вы задавали раньше, были простыми?
Чарли проигнорировал шутку:.
— Ты готов?
Медленно Эндрю выпрямился на сиденье и расправил плечи, как это делали его сыновья в трудной ситуации:
— Начинайте.
— О'кей. Что мешает тебе принять решение в таком важном и значительном вопросе, как видение твоей компании?
— Сам не знаю.
— Знаешь, Энди. Только боишься себе в этом признаться. Пора избавиться от своих страхов. У тебя ведь есть какие-то идеи о будущем твоей компании?
— Разумеется.
— Ну так почему не записать их, не рассказать сотрудникам, не опираться на них при принятии важных решений?
После долгой паузы, Эндрю медленно и едва слышно произнес:
— Потому что я пока не уверен, что мои идеи правильны.
Эндрю не успел закончить, а Чарли уже задал следующий вопрос:
— Ты служил в армии?
Эндрю отрицательно покачал головой.
— В армии говорят, что любое решение лучше его отсутствия.
— Я это слышал, но мы не в армии.
— Ты прав. Здесь все по-другому. Никто из твоих сотрудников не рискует жизнью.
Эндрю решил не сдаваться:
— Послушайте, Чарли. Я думаю, что всем этим вещам — видению, миссии — придают слишком большое значение.
— Не спорю. Я считаю, видение и миссия имеют смысл только тогда при хорошем управлении компанией. Я всегда предпочитаю компанию с хорошим менеджментом компании с хорошей миссией.
— Точно, — Эндрю почувствовал облегчение от того, что Чарли согласился с ним.
Но собеседник задал следующий вопрос:
— Итак, каковы же твои цели на ближайшие три месяца?
— Мои лично?
— Нет, цели твоей компании. Что нужно сделать, чтобы ты мог назвать этот период удачным?
— Мы должны заработать деньги. Мы должны увеличить свою долю рынка.
— Сколько денег? И как заработать?
Эндрю снова почувствовал, что его загоняют в ловушку. Это его разозлило:
— Вот что я вам скажу, Чарли. Я не могу объяснять такие сложные вещи на таком примитивном уровне! Вам-то легко задавать вопросы, для Вас это ничего не значит, легко выглядеть отличником, сидя здесь в вагоне…
Чарли явно был задет и перебил Эндрю:
— С чего ты взял, что я отличник?
— Да я не это хотел сказать, а то, что вам легко сидеть здесь с видом прокурора и истязать меня всеми этими вопросами. Вас-то это все не касается. Вы небось думаете, что на простые вопросы всегда есть простые ответы.
Впервые Чарли казался взволнованным.
— Простых ответов не бывает, Энди. Именно поэтому за них приходится платить так дорого. Но тебе все равно придется их отыскать. Иначе получается, что ты ни за что не отвечаешь. А если ты ни за что не отвечаешь, результат не зависит от тебя. — Он перевел дыхание, точно пытаясь успокоиться, но тут же задал новый вопрос: — Как ты мог уволить Терри, не зная, чем он занимается?
Эндрю молчал, глядя в пол и покачивая головой. Чарли снова наклонился к нему:
— Я думаю, ты боишься критики. Боишься выглядеть несовершенным.
— Никто не хочет выглядеть несовершенным.
— Конечно, конечно. Но ты за это слишком дорого платишь. Ты ведешь свою компанию к катастрофе. Не знаю, понимает ли это совет директоров.
Его слова задели Эндрю за живое, и он почти сорвался на крик:
— Я не боюсь критики! И я не веду компанию к ката…
Чарли не дал ему договорить, тоже повысив голос:
— Тогда где твое видение, Энди? В чем твои цели? Хотя бы намекни! Молчишь?
Внезапно поезд резко затормозил, свет замигал и погас. Двое рассерженных мужчин молча сидели в темноте. Прошло минут пять. Потом свет включился. Эндрю взял себя в руки и ровным голосом спросил:
— Так в чем моя проблема, Чарли?
Чарли заговорил мягко, почти шепотом:
— Я тебе кое-что скажу. У многих руководителей те же проблемы, что и у тебя. Они наконец получили должность, о которой мечтали, и теперь боятся потерять ее. Они боятся быть требовательными с подчиненными, потому что хотят им нравиться. Но даже если они и не боятся утратить расположение подчиненных, то все равно не могут быть требовательными, поскольку не объясняют подчиненным, что именно от них требуется, боясь…
