Джейк, уже в белье, подпрыгивал на одной ноге, натягивая второй носок. В конце концов плюнул и просто сел на камни.
– Знаешь, – медленно произнес он, – а я, пожалуй, не вернусь.
– Ого, как! – присвистнул Дюк. – Какой вы, сэр, оказывается, горячий парень!
Он рассмеялся и потянулся за рубашкой.
– А куда же ты, интересно мне, денешься?
Мокрые волосы налипли на глаза и Дюк потряс головой.
Джейк подобрал галстук, скомкал, швырнул с размаха в воду.
– Не знаю, – сказал он. – Но оставаться здесь я больше не могу, хоть ты меня убей.
Черная тряпочка жалобно развернулась, увлекаемая течением, и скоро пошла ко дну.
– Даже не собираюсь! – отрезал Дюк. – Куда же я дену труп? И с кем буду болтать? Кстати, сэр, а где вы намерены ночевать?
– В чьем-нибудь сарае, – не задумываясь, ответил Джейк. – Я уже обо всем подумал.
– А на что вы будете жить? И что вы будете кушать?
– До завтра как-нибудь обойдусь, – отмахнулся Джейк. – Там посмотрим. А чем буду заниматься... Это, сэр, такое дело... Собственно говоря, я намерен поискать что-нибудь... чего-нибудь...
Он запнулся и покраснел до самых ушей.
– Ну, только не смейся. Приключений.
Повисла пауза. Молодые люди смотрели друг на друга.
– Знаешь, – продолжил Джейк, – как у мистера Жюля Верна, и Майн Рида и...
– А Стивенсон? – проявил осведомленность в вопросе новый знакомый.
– И он тоже, – согласился Джейк. – И Фенимор Купер. И...
– ...и Дюма!
– ...и этот, как его, Пинкертон...
– Ой, да! – подхватил Дюк. – Пинкертон – вещь. А еще мистер Конан Дойль.
– Ох, не говори! – выдохнул Джейк. – Обожаю.
– Брат! – воскликнул Дюк вне себя от восторга.
– Что? – осторожно спросил Джейк.
– Да ничего, – ухмыляясь до ушей, отозвался Дюк.
Он долго молчал, застегивая рубашку.
– Слушайте, сэр, – сказал он, взяв пиджак.
Еще помолчал.
– Слушайте, сэр, – повторил он. – У вас такое сомнительное предприятие... возьмите меня с собой, а?
Джейк молчал.
– Ну возьмите, – небрежно произнес Дюк, – что вам стоит. Я не знаю, чем намерен заниматься, вы не знаете, чем намерены заниматься – почему бы нам и не знать этого вместе? Вдвоем веселее.
– Ты это что же, – спросил Джейк, – серьезно, что ли?
– А ты разве против?
– Против? В жизни не слышал более интересного предложения!
– Слушай, а что же твои старики?
Дюк пригладил мокрые, растрепанные береговым ветром кудри.
– Мои старики? Мамы уже четыре года как нет. А отец... женился снова. Через год после маминой смерти. У них уже двое детей. Он был бы только рад куда-нибудь меня сплавить.
– Хм-м, – Джейк скорчил задумчивую рожу, чтобы скрыть радость. – Но что, если тебе это только кажется?
– Кажется? – переспросил Дюк. – Нет, сэр, не думаю, что мне кажется. Ну, раз мы теперь заодно, надевайте ваши штаны и потопали к моему отцу. Уж не знаю, что там у нас будет завтра, но сегодня я намерен предложить вам обед и пристанище.
– Отлично, сэр! – обрадовался Джейк, у которого с утра живот распевал оперные арии. – А не будет он против?
– Не должен, – подумав, отозвался Дюк. – Он у меня ничего старикан.
– А чем занимается твой отец?
– Физикой, – почему-то смущенно ответил Дюк. – Он, как бы это сказать, изобретатель.
– Ого! – восхищенно выдохнул Джейк.
Дюк пожал плечами.
– Как сказать, сэр. Как сказать.
– Но, – не понял Джейк, – что же плохого в науке?
Юный Маллоу усмехнулся.
– В основном, отсутствие денег. Не мог же я вот так сразу взять и сказать: мой отец – изобретатель-неудачник, прожил на судебных разбирательствах все свое наследство, доставшее от деда, а тому – от прадеда, а тому, кажется, от его прадеда.
Джейк только вздохнул.
– Грустная история, сэр.
– Ну, вот такая вот история, – Дюк натянул на плечи помочи. – Сначала все было хорошо, отец даже получил премию от какого-то научного общества. За этот, как его, крошкособиратель.
– За что-о? – поразился сын похоронного церемонимейстера.
Дюк заправил рубашку в брюки и застегнул пуговицы.
– За крошкособиратель, говорю. С педальным генератором.
Джейк то застегивал верхние пуговицы рубашки, то расстегивал снова. Наконец, решил оставить ворот распахнутым.
– Ничего себе, – как мог, деликатно, сказал он.
– Потом, – продолжал Дюк, – какой-то хмырь подал на него иск: дескать, изобретение вовсе не отца, а его собственное. Пять лет, штук двадцать заседаний. Суд отец проиграл, знакомые показывали пальцем, – вот и пришлось искать, куда бы переехать. Дела пошли не очень-то, и какой-то знакомый предложил отцу читать лекции по физике в здешнем университете. Да на них разве проживешь. Если бы не вакуумный ветрогон – ну, знаешь, пыль собирает – просто не знаю, что бы было. У отца он еще и окна моет, и карточки фотографические сушит, и шарики надувает.
