Началось все с того, что Комякова с Худошем слетали в Берлин на переговоры с каким-то издательством и, кроме того, для закупки более передового типографского оборудования. Там они познакомились с одним богатым, чудаковатым швейцарцем, большим любителем книг о животных. Швейцарец любил и путешествовать, так что тут же заявился в гости. Потребовался переводчик и Комякова «вдруг» вспомнила про жену Антона, Инну Муромцеву, которая в свое время закончила институт иностранных языков, вполне сносно объяснялась на английском и французском, умела себя вести (с посторонними), так что вполне годилась для представительства. Швейцарца ублажали, как могли, возили по достопримечательностям и заповедникам, устраивали обеды, пикники, парилки и Инна повсюду его сопровождала… Особенно эффектна она была в парилке, в эксклюзивном красном купальнике, который выискала и подарила ей Комякова в самый последний момент.
Кира не была с ними ни в поездках, ни в парилках, видела швейцарца и Инну только мельком, но не могла не обратить внимания на какое-то особое оживление иностранца и на лицо Инны Муромцевой, с которого совершенно исчезло обычное ее злое выражение. Да и у Комяковой вид был довольно загадочный. Красный же купальник они с Комяковой покупали вместе, Комякова перерыла всю коллекцию, вызывала даже директриссу бутика, выгребла все свои деньги из сумочки и недостающее одолжила у Киры…
Кончилось тем, что обалдевший от впечатлений швейцарец сделал заказ на издание дорогого краеведческого альбома (очень выгодный заказ), а Инну Муромцеву увез с собой, в Швейцарию, в свой собственный замок.
Какое-то время малолетняя дочка Антона была на нейтральной территории, у бабушки, но потом и ее Инна забрала. Когда все это произошло и завершилось, до простодушной Киры, как всегда задним числом, наконец-то дошло, что и вся эта история была запланирована и продумана Комяковой еще в первую ее поездку в Берлин, при первом знакомстве с швейцарцем, учтены характеры и потребности героев и прикинут возможный результат… (Впрочем, надо бы досказать… Через несколько лет они расстались, что очень естественно, учитывая характер Инны. Инна сделала несколько попыток вернуться к Антону, но тот был непреклонен, тем более уже сошелся с другой женщиной – диктором телевидения, довольно привлекательной, а главное, молодой, младше Инны лет на пятнадцать. То есть, находящейся в другой весовой категории. Инна же, при разводе с мужем-швейцарцем кое-что себе отстегнула и существенно, обосновалась в Женеве, накупила всякой дорогой дряни, но долго так не продержалась, пошла работать в какую-то русскую газету, потом перебралась в Париж, вроде, опять вышла замуж, но уже скромнее, прекратила общение с соотечественниками и исчезла на перекрестках Европы. Очень красивая была женщина.)
Антон пережил эту историю стоически, ни с кем не делился, не обсуждал, не отвечал на бестактные вопросы. По дочке тосковал, конечно, но справился и с этим. На очередных выборах прошел депутатом в госдуму, окончательно забросил холдинг (еще и потому что, хоть никаких внешних причин для разрыва с Комяковой у него не было, ему почему-то не хотелось ее видеть). Так что стала Комякова в холдинге полновластной хозяйкой. Через несколько месяцев она сократила торговый отдел… И Худош тоже исчез… Навсегда. Из ее жизни. К Кире она относилась по-прежнему тепло, но совсем уже отстраненно. Она победила и больше в ней не нуждалась. И когда Кира заметила, что хотела бы вернуться на телевидение, сказала:
- Я тоже об этом думала. Что тебе ходить в домработницах.
И помогла устроиться на очень неплохую должность. На прощание они немного выпили. Они сидели в чистенькой, обновленной квартирке Комяковой и расслабленно потягивали молочный итальянский ликер, заедая крошечным, воздушным печеньем. Питье и закуска для настоящих дам. И Комякова сказала:
- Вот интересно? Я иногда думаю… Что было бы, если б я отправилась на свидание к Яшке Гинзбургу и не перелезла тогда через забор?..
II
Иногда Кира думала о своей судьбе… Ведь есть же такое понятие – судьба. Неожиданные встречи, счастливые совпадения, моменты, когда жизнь поворачивается и течет уже совсем по другому руслу. Но это все у других. Она же жила, как будто бы вовсе без судьбы, ровно, в одну сторону, с одним мужем, в одной квартире… Только годы тихо, но упорно ползли от января к декабрю по замкнутому кругу. Это и есть моя судьба, - думала Кира с грустью.
