Тем временем дома меняется политический ландшафт. Во главе престарелого политбюро встают новые люди. Это – начало конца советской империи. Дрезденский спецслужбист замечает, что дома что-то происходит, но не знает ничего, кроме слухов. Кагэбэшники в Германии, как и все остальные, посмеиваются над партией: мол, партийцы сидят в Москве и в очередной раз не справляются со своими задачами, а вот мы-де в гуще событий на фронте и понимаем, как лучше, но нас никто не спрашивает. Такого рода критика бытует во всех организациях. Ничего особенного, обычная болтовня от тоски.
«Что действительно происходило в высших эшелонах власти, мы понятия не имели. Тем более, что творилось в партийной верхушке, – так Путин описывает уровень осведомлённости сотрудников внешней разведки. – Значит, теперь пришёл Горбачёв, а с ним и перестройка. То, что в долгосрочной перспективе нужно что-то менять, было ясно и нам. В конце концов, мы работали за границей и видели, что происходит в мире и что возможно за пределами СССР».
Во время визита Михаила Горбачёва в Берлин в октябре 1989 года, по случаю сороковой годовщины основания ГДР, Путин находился там и слышал легендарное предупреждение генсека КПСС, обращённое к товарищам из политбюро немецкого форпоста социализма: «Опасности подстерегают лишь тех, кто не реагирует на требования жизни». Ту самую фразу, которая сразу после этого, правда, в изменённом виде станет в Германии одним из самых популярных и запоминающихся лозунгов: «Кто опаздывает, того жизнь наказывает». Он видел и многотысячные демонстрации в Дрездене против Эриха Хонеккера и его правительства.
К моменту истечения срока работы Путина за границей истекает и время, отпущенное ГДР. В Москве тоже меняются обстоятельства, а с ними и система личных связей. Возвращаться из‑за границы в разгар перемен непросто. К тому же Комитету приходится сокращать рабочие места.
Путин не хочет в Москву. Он едет не в штаб-квартиру КГБ, где ему предлагают работу, а домой в Санкт-Петербург. «Конечно, я раздумывал, что делать дальше. Мне нужно было прокормить двоих детей и жену. Мои родители тоже жили там, и им было за восемьдесят. Но благодаря моему гражданскому образованию у меня была альтернатива. Я ведь учился на юриста и был в Петербурге своим», – так он вспоминает причины своего тогдашнего решения.
Владимир Путин вернулся в гражданскую жизнь. Теперь перед ним стоит задача – как-то изменить разрушенную экономику города. Он ведёт переговоры с иностранными фирмами и бизнесменами – в том числе и с Борисом Березовским, – чтобы добыть инвестиции для Санкт-Петербурга.
Политические события в столице новый сотрудник городской администрации оценивает скептически. После попытки путча против Горбачёва в 1991 году он пишет письмо в КГБ и настойчиво просит дать ему отставку. «Когда у нас создали ГКЧП и задержали Горбачёва в Крыму, – говорит Путин, – мне стало ясно, в каком двусмысленном положении я нахожусь. С одной стороны, я был одним из ближайших сотрудников Анатолия Собчака и, следовательно, против путчистов. С другой стороны, я числился в списках сотрудников КГБ. Даже если я работал во внешней разведке, это всё равно было подразделение КГБ, а КГБ поддержал путч». Часть санкт-петербургских комитетчиков тоже симпатизировала путчистам.
Владимир Путин роется в ящике письменного стола своего рабочего кабинета в Ново-Огарёво, вытаскивает папку с личными документами и показывает письмо из КГБ об увольнении подполковника Владимира Владимировича Путина со службы с 31 декабря 1991 года. «Но, как прекрасно известно вам и вашим коллегам, бывших кагэбэшников не бывает, – добавляет он иронически. – Тут мне никакие грамоты не помогут».
Мэр Анатолий Собчак поехал в Москву поддержать Ельцина против путчистов. Заместитель мэра Владимир Путин организует группу телохранителей, которые по возвращении Собчака в Санкт-Петербург забирают его из аэропорта. Мир Владимира Владимировича Путина медленно, но верно менялся, так же как и мир бывшего математика Бориса Березовского. Однако пока ещё невозможно предсказать, что у них вскоре появится намного больше общего.
