Даже это легкое недовольство, не портило его внешней привлекательности. Но она заставила себя не разглядывать его, тем более с таким жадным любопытством — не дай Бог он заметит и опять скажет ей что-нибудь провокационное.
— Сегодня воистину у вас кровожадные планы. — Как оказалось, он был не в настроении «дуться», и вновь принялся подначивать ее. — Вначале вы пытались прикончить меня в оранжерее, теперь же захотели лишить ноги. Должен отметить, что впервые встречаю столь кровожадную мисс, как вы.
— Не стоит преувеличивать. — Гейл попыталась сказать это безразличным тоном, однако против воли опять покраснела, ей стало неловко, что он припомнил ей то падение в оранжерее.
— Преувеличивать? Отнюдь! — его рука, поддерживающая ее за талию, дрогнула. — У меня до сих пор болит все тело и я уверен, что завтра оно все сплошь покроется синяками.
— Это говорит лишь о том, что оно у вас слишком нежное. — Она уже хотела было иронично усмехнуться, чтобы еще больше подчеркнуть его изнеженность, как до нее дошло, что, то, что она только что произнесла, выглядело довольно двусмысленно. Она тут же с ужасом взглянула на него и ее догадки подтвердились.
— Как, как, вы сказали, — его правая бровь выгнулась дугой, а губы стали расползаться в улыбке, обнажавшей белоснежные зубы, — … нежное ? Подумать только, как быстро вы успели ощутить…
— Вы меня не так поняли!
Их разговор стал казаться ей еще более нереальным — неужели, они как ни в чем не бывало, разговаривают на столь деликатную тему? Но ему по-видимому, было все ни почем, ибо он с особым удовольствием, возразил ей:
— Что вы говорите. Хотя признаться, я не польщен. Честно говоря, даже огорчен, я уверен, что ни одному джентльмену, да впрочем, и не джентльмену, было бы неприятно узнать о их… мм, изнеженности.
То ли с ней сыграло шутку воображение, то ли он действительно после этих слов, еще крепче прижал ее к себе. Гейл нервно пробормотала:
— Сами виноваты. И потом, я вовсе не приглашала вас продолжить наше знакомство.
— Ну, вряд ли так можно это назвать…
— Вы так и будете подначивать меня? — ей надоело все время краснеть и выслушивать от него колкости. Она с вызовом посмотрела на него, давая понять, что не желает в таком случае продолжать их «знакомство»».
— Позвольте, дать вам один совет, мисс Уолден, так сказать на будущее…
Она деланно приподняла брови и нахально заявила:
— О, сейчас последует проповедь от умудренного жизнью и опытом человека!
Против воли, Джос почувствовал себя задетым. Вот тебе и юная провинциалка! Ее нисколечко не смущает, что она разговаривает с самим графом. Никакой почтительности. Высший свет такого поведения не одобрит, так что вряд ли ее ждет успешный взлет, особенно на фоне ослепительной красоты ее кузины.
— На вашем месте, я не отвергал бы так легко советы старших.
— Даже и не пытайтесь поддеть меня за счет моего возраста. Мне уже давно девятнадцать.
— Так много?
Теперь она вновь смутилась, а он почувствовал себя негодяем. Как это он забыл, что в его планы вовсе не входило чем-либо задеть ее. Совсем наоборот, он хотел приобрести ее в качестве своей подруги.
— Не бойтесь, я никому не скажу.
Она подняла на него свой взгляд и вдруг улыбнулась.
— А я и не боюсь. Мне все равно, тем более, что это вовсе и не секрет. — Ее улыбка стала еще более проказливой. — Танец закончился.
До него не сразу дошло, что именно она сказала. Он еще держал ее в своих объятьях и чувствовал себя сраженным — этим лукавым изгибом губ, преображающим все ее лицо, веселым искрам в глазах, легкому довольному румянцу. Опомнился он только тогда, когда она перестала улыбаться и выразительно посмотрела в сторону.
Что это с ним? Почему эта вполне обыкновенная девица, у которой к тому же веснушки, вдруг на какой-то миг показалась ему… красивой? Нет, нет, не то, скорее очаровательной.
Джос вновь по-хозяйски завладел ее рукой, и решительно идя сквозь толпу, быстренько препроводил ее к Алисии. На прощание, словно невзначай, он слегка сжал ее предплечье и тут же отпустил, обращаясь к ее тетке:
— Миссис Монтегью, ваша племянница покорила меня своей грацией, танцевать с нею было сплошное удовольствие…
