Джо был единственным Наблюдателем, кто с тех пор ловил больше, чем мимолетные взгляды Митоса, а «по-настоящему старый парень» был изрядно осторожен, чтобы случайно не предупредить смертного друга о своих визитах или не застрять надолго, предоставляя Джо время на вызов подкрепления. Было гораздо легче наблюдать Митоса, пока Доусон был единственным Наблюдателем, знавшим, кто он такой. Этим оправдывалось решение Джо продолжать вести тайную хронику Митоса, вместо того, чтобы прогнать его, как давным-давно сделал бы любой другой Наблюдатель. Не желая такого, Джо предпочитал видеть его другом. То, что Митоса не удавалось обнаружить, раздражало штаб-квартиру Наблюдателей, а Джо — особо.
Некоторое время спустя главной заботой Джо стало не такое безотрывное наблюдение за подъемником — хитроумным устройством, которое они собирались использовать для спуска в глубокую шахту в земле. Видимо, горняки установили этот лифт в естественной, почти вертикальной шахте для обследования горы на наличие нефти и меди. Вместо них они обнаружили свидетельство былого обитания человека.
Не такое представил себе Джо, когда услышал, что Митос работает в пещерном раскопе в Хорватии.
Он думал, они устроятся на склонах или в долине, осматривая древние отпечатки рук на стенах неглубоких пещер и отыскивая главным образом черепки глиняной посуды. Глядя в темную дыру в горе, он не был благодарен, что их, явно преднамеренно, не предупредили о том, что придется туда спускаться.
— Добро пожаловать, меня зовут доктор Елена Конрад, — женщина средних лет, возможно немногим моложе, чем Джо, несмотря на проседи в коротких каштановых волосах, поприветствовала их. Она подняла запястье, чтобы продемонстрировать край ее наблюдательского тату, показавшегося из рукава куртки. Джо и трое других Наблюдателей сделали то же самое. По правилам она должна была остаться с Бессмертным и попросить кого-нибудь провести их на раскоп.
Резкий ветер обжигал даже в этой защищенной части склона. Джо внимательно слушал, как доктор Золл, с выражением лица серьезной деловой женщины, представилась как исследователь. Тимоти Уайет, рано облысевший и смахивающий на типичного ботаника, был назван ее помощником. Дочь Джо, Эми Томас, самая младшая здесь — более чем на десяток лет, и она это хорошо сознавала, — была представлена как Наблюдатель «Бена Адамса». Самого Джо Золл описала в качестве инструктора, ищущего новый материал. Довольно хлипкое прикрытие для него, но это было все, что им удалось придумать в сжатые сроки.
О Митосе не упомянули ни словом.
— Мистер Доусон, — сказала Елена, перекрикивая ветер, и вежливо пожала его руку в перчатке. — Я была на вашей лекции этим летом в Сегеде. Это было весьма интересно.
— Спасибо, — ответил он любезно, не совсем понимая, что она имела в виду: понравилось ей или нет. Он не помнил ее, но в этом году он прочел несколько лекций. Даже Наблюдатель не мог запомнить каждое лицо.
Археолог ввела их в курс дела по «Бену Адамсу».
— Здесь он выступает под именем доктор Дуглас Адамс. Сначала он проявил интерес только к керамике. Я уверена, что вы видели ее во всех новостях. Это ранний бронзовый век или медный век, как некоторые его называют, и напоминает знаменитую вучедольскую[1] керамику. Однако эта пещера находится далеко от остальных мест с подобными находками, — объясняла им Елена. — По сложившейся теории эти пещерные люди обменивали свою медную руду на глиняную посуду, зерно и другие продукты.
Джо смутно вспомнил недавнее небольшое упоминание в американских новостях обнаруженных артефактов, предположительно созданных от четырех до шести тысяч лет назад. Репортер явно скучала рядом с единственным изображением треснувшей чаши, покрытой простыми спиральными узорами. Тем не менее, эта находка явно была очень большой новостью в Европе. Джо не был специалистом по древним сосудам, но слушая доктора Конрад, продолжавшую подробно описывать значимость найденных артефактов, осознал, что это расценивалось как экстраординарное открытие. Более того, местоположение раскопа держали в тайне, пока — для защиты от повреждений.
