Путевые заметки неудавшегося эмигранта - страница 27

Шрифт
Интервал

стр.

Ой, а что мои спутники делали! Я, значит, за них пишу декларацию, а они называют только ФИО, и страны въезда-выезда, и там, где валюта, везде велят ставить прочерки. Ставлю прочерки. Но подписываться даю им . Подписываются. Сидящая впереди тетка из Казахского района прячет баксы в исподнее.

Заходят таможенники, молодые дагестанцы.

Начинается такой шмон! Ой, блин. Как обыск в квартире у Ленина, если верить советским фильмам.

Подходят ко мне:

- Декларацию!

Я им протягиваю свою, а они кричат : - Почему только одну!

Я говорю: - Я за себя отвечаю только.

Дал им и другие.

Открыл им полку, они расстегнули сумку, щипнули пакет с бельем. Претензий нет.

- А чьи это пятьдесят долларов? -спросил джигит, просматривая декларацию.

В голове мелькнула мысль, что лучше было бы спрятать, как сделали все умные люди.

- Мои, - признаюсь.

- А где разрешение на вывоз валюты?

- Какое разрешение? Я эти доллары в Баку купил, привез в Россию, но не потратил, везу обратно.

Таможенник скептически ухмыльнулся, но пошел дальше. Открыли ящик в полу вагона, порыскали там, и вытащили на свет божий кулек с орехами.

- Чьи орехи ?! - громко спросил таможенник. Ответом ему было молчание.

- Чьи орехи, спрашиваю ?! - повторил он вопрос.

Пассажиры вагона переглянулись, но права на владение куля с орехами никто не признал. Подключился и проводник, истошно заорав на весь вагон по-азербайджански:

- Чьи орехи здесь лежат?

Никто не ответил.

- Так, понятно. Орехи - ничьи, я их выгружаю. - Таможенник поднял куль и направился к выходу.

- ...Это мои орехи, - тихо сказала женщина, сидящая рядом с люком.

- А чего вы молчите тогда?- возмущенно спросил дагестанец.

- Ну орехи они и орехи, чего здесь такого?

- Э, вы не понимаете. Орехи - вещь опасная. Достаточно один орех съесть вечером, чтобы утром не проснуться.

- А как вы определяете съедобность орехов?

- У нас есть специальные методы определения, съедобны орехи или нет.

Я догадался, что это за методы, и, видно, "лаборатория" расположена в том же Купе для отдыха..., но факта передачи взятки я не видел и признать не могу. Во всяком случае, куль добрался до Баку в целости и сохранности, как и его владелица.

Таможенники присели, еще раз пересмотрели декларации и направились прочь. Все успокоились. Поезд стоял еще минут десять, как вдруг в вагон ввалился жирный мент. Остановился около нашего купе. Рядом со мной сидел один помятый районский мужичок. Тихо сидел, трезвый, в туалет на остановке не ходил, в вагоне не курил, к женщинам не приставал, никого не трогал. Мент показал на него пальцем и говорит:

- Ты один едешь?

- Да.

- А эта женщина напротив тебя сидит - кем она тебе приходится?

- Никем, она сама по себе, я сам по себе.

- Давай 50 рублей!

- Нету у меня !

- Ала, давай !

- Ала, нету, да !

Мент постоял несколько секунд рядом с ним, выжидая, что у мужичка "заговорит совесть". Однако мужичок оказался на редкость бессовестным, не сделал ему уважения. Мент повернулся и, недовольный, ушел, не скрывая своей досады.

Причем дело было на российской территории, а весь разговор шел на азербайджанском языке. Кто этот мент, не понятно. Впрочем, азеры и в Дербенте живут.

В моем купе накопилось изрядно мусора, я решил его выкинуть в ящик, что стоит около туалета. А уборщица, оказывается, его почистила только что. Я только хотел отнести, как психопатка заорала: "Не кидай, сейчас санитарный контроль придет, с нас штраф сдерет. Спрячь мусор." Звали ее Дурна-ханум. Точно, подходящее имя.

Вскоре поезд тронулся, Дурна-ханум открыла туалет и выкинула весь мусор в окно. Мы ехали мимо дагестанских деревень, по мостам переезжали через несколько рукавов реки Самур. На мостах стояли орлы с автоматами. Как-никак и граница рядом, и вообще кавказский регион неспокойный.

Какая речка хорошая! Горная, неглубокая, со множеством островков, берега покрыты камешками и галькой. Слезть бы здесь, посидеть у реки, шашлык пожарить да пивком запить.

Где-то через час после Дербента поезд стал идти все медленнее и медленнее, и, наконец, подъехал к российско-азербайджанской границе. Постоял с полчаса на российской территории, но в вагон больше никто не заходил. На российском КПП стоит небольшой домик, в котором работают пограничники.


стр.

Похожие книги