У нас как раз предвиделся "выходной" — поэтому мы не спешили ложиться спать и занимались мелкими делами: подшивались, чинили форму и прочее… И тут в казарму вошел Санек. Поздоровавшись со всеми и представившись, спросил:
— Где можно приземлиться?
— Да вон пустая койка, — машу рукой, — бросай вещи и давай поближе, расскажешь, кто ты и откуда…
Сашка, сбросив вещи, подошел и задал очень серьезный вопрос:
— Мужики, есть что пожрать? С утра голодаю!
— Сухпай будешь?
— А есть выбор?
— Нет.
— Тогда буду.
— Держи, — запасливый Балагур подал гостю "перекус".
Недолго думая, тот начал грызть паек.
— Что глисты проголодались?
На горизонте появился Ванька: здоровенный шкаф, наш пулеметчик, в его руках пулемет казался маленьким и несерьезным. Все присутствующие удивленно посмотрели в его сторону — чего это он? А Ваньку заусило: начал нести какую-то ерунду, а новичок спокойно сидел и грыз паек. Что происходит? Ясно только, что у Ваньки какие-то претензии к этому парню. Народ напрягся, готовясь вмешаться. За драку можно было вполне лишиться "выходного". Как вы понимаете — это никого не устраивало!
А Саня все грыз и грыз, не обращая внимания на начавшего уже раздражать всех Ваню. Я только набрал в легкие воздух, чтоб рявкнуть на распоясавшегося подчиненного (сержант я или как?), но тут Ванька упомянул какую-то Лиду. Цветасто так! И Санька взорвался: раз, и он уже сидит на спине хама и, вцепившись в него как клещ, прижимает к шее нож. Никто даже среагировать не успел!
— Ну, здравствуй, Ванюша! Видишь, как все изменилось. Я теперь могу за себя постоять.
— Слезь, сука!
— А ты сбрось меня, — жарко шептал в ухо Саня. — Давай! А у меня рука дрогнет. Видишь, сколько свидетелей. Ты же самый сильный, давай!
Ваня стоял, красный как рак, и не знал, что делать. И лицо потерять нельзя и что делать — не понятно. Пора вмешаться:
— Отставить! Мать вашу! — я встал, поправил ремень и строго так: — Какого хера?
Ваня, все такой же красный, смотрел в потолок. Саня ковырял носком берца пол и изображал невинность. Ножа при нем уже было не видно. Куда дел?
— Я не понял!? Вы что, целок изображать собрались? Я сейчас спрашиваю как Егор, но могу и как сержант Милославский спросить. Выбор за вами.
И они начали колоться. Каждый со своей колокольни. Но кое-что прояснилось. Парни были знакомы всю жизнь: жили в соседних подъездах, ходили в один садик, потом в одну школу. Старая, как сама жизнь, история — примерный мальчик и хулиган. Всю сознательную жизнь Ванька терроризировал Сашку, тот как мог, сопротивлялся, но силы были не равны. И тут, перед самой армией: самая красивая девочка, которая, естественно, гуляла с самым крутым парнем (кто не понял, с Ваней), неожиданно влюбляется в Сашку. А ведь Ванька всего лишь хотел произвести впечатление своей крутизной, но девочку больше впечатлил окровавленный Санек, схвативший какую-то палку и нелепо махавший ей, пытаясь защищать свою честь. Естественно против троих здоровых хулиганов шансов у него не было. Когда его сбили с ног и принялись пинать, девочка Лида тоже проявила характер. Схватив оброненную палку, она начала целенаправленно лупить по головам.
Хулиганы отступили, как не крути, а полными отморозками они не были, и бить девчонку не стали. Вот так и рассмотрела Лида в соседском мальчишке мужчину. Через три месяца они поженились. А через неделю молодой муж ушел в армию. Ну а Ваня никак не мог простить Саше то, что он увел у него подругу. М-дя.
Нарисовалась проблема — там, где не ждали! И решать ее придется мне, потому что если за дело возьмется Рогожин, то горячо станет всем! Методы то у него… А больше всех достанется мне, любимому! Поэтому для начала я отобрал у Сашки нож и предупредил, что если увижу в казарме с оружием — быть ему битым. А вот с Ваней было немного сложнее:
— Значит так, голубь сизокрылый, если будешь задирать новичка, придется сдать тебя Рогожину. И пойдешь ты служить на северный полюс!
— А чего сразу Рогожину? Значит, как этого зяблика — так бить, а меня сдавать. Не по понятиям это!
— А понятия свои в очко себе забей! Понял!
Ваня сжал кулаки и насупился:
