Она мягко высвободила свои руки, медленно провела ладонями по его щекам, обхватила его лицо и, привстав на цыпочки, приблизила свои губы к его губам. Он с восторгом принялся целовать ее в губы, щеки и виски, бормоча:
– Так ты тоже меня любишь? Энн, только скажи…
– Да, да, да! – воскликнула Энн и уткнулась головой ему в плечо. – Но Ричард! Ведь с тобой все в порядке? Я хочу сказать, ты не болен? Это не имеет значения, но я так волновалась…
– Я вполне здоров, – улыбнулся он, ласково наклоняясь к ней. – Но почему тебе пришло в голову?
– Сама не знаю. Я, наверное, очень глупая. Так ты это хотел сказать мне в Лондоне? – в упоении бормотала она, плохо понимая, что говорит. Безграничная радость переполнила ее сердце. Энн почувствовала, что сейчас потеряет сознание, и крепче уцепилась за него, но тут же взяла себя в руки – не стоит обременять своей тяжестью человека, даже если он признался тебе в любви. Она медленно отстранилась и с улыбкой посмотрела в его глаза.
Но увидела там не созвучную радость, а тревогу и озабоченность. Значит, это еще не все… Что-то не так? Что-то серьезное стоит между ними. О Боже, ну почему он молчит?
– Дело в том, что я через месяц должен уехать из Англии, – произнес он и посмотрел на нее с такой душераздирающей печалью, что у Энн сжалось сердце. – Дело в том… что мне предложили ехать с нашей миссией Красного Креста в Сербию. Им нужен юрист. Именно такую работу я подсознательно себе представлял. Возможно, мне удастся принести какую-то пользу, хотя обстановка там не вполне безопасная… Зато это будет живое дело, полное неожиданностей и риска. – Он снова сжал ее руки и поднес их к губам. – Но разве я могу предложить тебе ехать со мной? Ведь ты мечтаешь спокойно пожить в Англии…
– Если ты надеешься, что я стану ждать тебя дома, как Сольвейг, не рассчитывай на это, – медленно произнесла Энн, не отрывая от его лица горящих глаз. – Я поеду с тобой, даже если тебе вздумается стать юристом на Луне.
– Энн! – Он резко втянул в себя воздух. – Это правда? Но ты плохо представляешь себе…
– Ерунда, – перебила она его. – Мне будет хорошо только там, где ты.
– И ты станешь моей женой? – Он прочитал ответ в ее глазах, и в комнате надолго воцарилось молчание, прерываемое звуками нежных и страстных поцелуев.
– Только вряд ли твой муж когда-нибудь сделает карьеру, – проговорил он после того, как им обоим не хватило воздуха.
– Я тоже, значит, мы идеальная пара, – сказала Энн, гладя его по темным волосам. А он накручивал на палец прядь ее волос. Они могли бы весь вечер заниматься подобными пустяками, но тут из-за двери раздался голос тети Мириам:
– Молодые люди, кто-нибудь скажет мне, есть в этом доме большое блюдо для пирожных?
– Тетя Мириам просто прелесть, – засмеялась Энн.
– Пойдем, объявим ей нашу новость, – предложил Ричард. – Потом соберем твои документы, чтобы заняться оформлением. Я свяжусь с главой миссии и предупрежу его, что еду не один.
– Сегодня Рождество, – напомнила ему Энн.
– Но церкви-то работают. Мы немедленно едем договариваться о дне венчания… Что случилось? – беспокойно спросил он, потому что она внезапно побледнела.
– Ричард! Я совсем забыла про Глостера! – В ужасе она прижала руки к груди. – Я не смогу оставить его здесь, он погибнет без меня!
– Энн, обещаю, я устрою так, что он поедет с нами. Если придется, мы провезем его контрабандой, – добавил он, подозревая, что именно это и придется сделать.
Энн распахнула дверь, и Глостер, который терпеливо ждал снаружи, с визгом бросился к ней, а она подхватила его на руки и, глядя на Ричарда сияющими глазами, сказала вышедшей в коридор тете Мириам:
– Тетя, я ведь еще и не познакомила вас по-настоящему… Это Ричард Хоуп, мой будущий муж.
