— А зачем же вы выращиваете Сладкого Цыпленка? — возмутился Защитник Людей. — Разве вы не понимаете, что этим самым помогаете Верховному Стражу?
— Видишь ли, мой мальчик, все Думающие Люди, которые работают на поле, не пьют Сладкого Цыпленка и потому видят все так, как надо. Нам ненавистно господство Верховного Стража. Но мы не хотим торопиться, чтобы не допустить ошибки. Как ты сюда попал? — вдруг спросил Думающий Человек. — Попасть сюда невозможно.
— Оказывается, возможно! — ответил Защитник Людей и рассказал всю историю с Трехглавым Драконом.
— Ты сделал доброе дело! — сказал Думающий Человек. — И пока Дракона не заменили новым, ты можешь свободно ходить здесь и беседовать со всеми людьми, которые будут тебе встречаться.
— Мне нужно поскорее найти Девушку с Заплаканными Глазами, — сказал Защитник Людей. Думающий Человек ответил:
— Вон видишь работающих юношей? Иди к ним. Они знают, как найти Девушку с Заплаканными Глазами.
Защитник Людей подошел к группе юношей. Все они были такими изможденными, что казались дряхлыми стариками. Только глаза их горели, как они всегда горят у людей в молодости. Он спросил:
— Кто вы и как сюда попали?
— Мы обрабатываем поле, на котором растет Сладкий Цыпленок, а попали мы сюда потому, что сделали три злодеяния.
На лице Защитника Людей выразилось недоумение.
— Не удивляйся, — сказал один юноша. — Верховный Страж повелел, чтобы то, что всегда называлось черным, люди стали называть белым, а то, что называлось белым, стали называть черным. Чтобы день мы стали называть ночью, ночь — днем, счастье — несчастьем, а несчастье — счастьем, печаль радостью, а радость — печалью, дружбу — ненавистью, а ненависть — дружбой, и так до бесконечности. А мы этого не могли понять, да и не хотели понимать.
— Сто раз я уже слышал о Верховном Страже. Каким волшебством держит он вас в своих руках? — воскликнул Защитник Людей.
Юноша с изможденным лицом продолжал свой рассказ:
— Мы все обучались в университете и готовились стать учителями и врачами. Но однажды к нам пришел Крупный Плясун и заявил, что от учения люди глупеют, что необходимо уничтожить все книги и начать подготовку к войне. Нам были не по душе эти рассуждения Крупного Плясуна, и кто-то с места крикнул:
— Но мы хотим дружбы между людьми!
Кто-то добавил:
— Хотим питаться вкусной пищей, добытой в труде.
Кто-то добавил еще:
— И улыбаться, когда нам весело.
Это и были три злодеяния, совершенные нами. И нас отправили сюда работать.
Рассказ юноши глубоко взволновал Защитника Людей. Но он не забывал о том, что ему как можно скорее надо добраться до Пылающей Скалы.
— Скажите, пожалуйста, как найти мне Девушку с Заплаканными Глазами? — спросил он юношу.
— Ты видишь скалы, которые громоздятся одна над другой? За ними ты найдешь Девушку. Но хватит ли у тебя сил, чтобы преодолеть их?
— Мне обязательно надо их преодолеть. Это мой долг.
— Спасибо за совет, — сказал Защитник Людей и направился к скалам, поднимавшимся ввысь подобно огромным острым ножам.
Трудно, очень трудно, так, что даже описать невозможно, было Защитнику Людей пробираться сквозь страшные скалы. Перепрыгивая со скалы на скалу, балансируя руками, словно у него были не руки, а крылья, Защитник Людей наконец перебрался на ровное место. Здесь он увидел несколько хижин, сложенных из камней таким образом, что в стенах были большие щели, свободно продуваемые холодным ветром. Возле одной из хижин Защитник Людей увидел Девушку.
— Здравствуйте! — сказал он ей. Девушка промолчала. Защитник Людей посмотрел на нее и увидел, что по бледным ее щекам непрерывно стекают слезы. Защитник Людей спросил:
— Отчего ты плачешь? Ты — Золушка?
— Нет, я не Золушка.
— А почему ты плачешь? — спросил Защитник Людей.
— Я не плачу, это тебе так кажется.
— Но твое лицо все в слезах.
— Это я радуюсь.
— Странный способ выражать свою радость! Тебе тоже все кажется наоборот, как и юношам, которых я только что видел? И тебя тоже сослали сюда за три злодеяния?
— Да, я совершила три злодеяния. Первое мое злодеяние заключалось в том, что я, как все девушки мира, хотела выйти замуж. Второе в том, что я хотела иметь ребенка. И третьим моим злодеянием посчитали то, что я хотела каждый день перед сном петь моему ребенку колыбельную песенку и улыбаться, радуясь материнскому счастью. За эти три злодеяния меня и сослали на Тайное поле.
