«Мы, солдаты 56-го пехотного полка требуем:
1) Немедленной ликвидации войны ...
4) Передачи всей власти Советам Солдатских, Рабочих и Крестьянских депутатов,
5) Скорейшего созыва Учредительного собрания».
А вторая половина пронизана революционным пафосом:
«Пролетарии! Рабочие и крестьяне в солдатских шинелях всех стран и национальностей! С начала войны всю вашу силу, отвагу и жизнь вы отдали на службу господствующим классам. Тяжесть и безумие войны, позорящей род человеческий, открыли вам глаза на действительность. Теперь вы должны начать борьбу за свое собственное дело, за священную цель социализма, за любовь и братство трудящихся народов, за освобождение подавленных и порабощенных народов путем непримиримой пролетарской борьбы. Рабочие и работницы! Матери и отцы! Вдовы и сестры! Раненые и искалеченные! Ко всем вам, кто страдает от войны и через войну, ко всем вам взываем! Через границы, через дымящиеся поля, через разрушенные города и деревни! Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
И вот наступил октябрь 17-го. Канун восстания. Снова из автобиографии отца:
«Никогда не забыть мне последней ночи перед восстанием! По улицам, торопливо шагая, движутся в разных направлениях части юнкеров и солдат, скрытно друг от друга занимая позиции. И в напряженной, подозрительной тишине, придавившей город, шаги их подкованных сапог разносятся гулко. В окнах нигде нет света.... Город замер в ожидании...
Я остро ощущал в тот момент, как надвигается огромное, мировое событие и что судьба его лежит в моих руках, буквально на спусковом крючке моей винтовки.
Еще было все как всегда, еще грань, отделяющая старое, привычное, всегдашнее от неведомого, оставалась... И вдруг (я находился в это время на Скобелевской площади, ныне Советской) ночную тишину разорвал залп. Он раздался там, где была Красная площадь.
«Началось!» — сказал кто-то рядом со мной, и лица у людей стали удивительно серьезными. Как потом узналось, рота солдат Двинского полка на Красной площади была задержана цепью юнкеров. Солдатам приказали сдать оружие. Двинцы дали залп и бросились в штыки».
Мерзкое это явление — равнодушное привыкание! Ну, была то ли революция, то ли переворот... Одни ее восхваляют, другие клянут, и никто не задумается — какое это было странное, удивительное событие! Люди низших сословий, привыкшие быть подчиненными, управляемыми, холопами, многие поколения в таковом состоянии пребывавшие, вдруг без какого-либо харизматического лидера, как то было в Москве (Ленин — это было далеко, и телевидения тогда не существовало!), осмеливаются посягнуть на власть. Да, конечно, были тому причины — продолжавшаяся непопулярная война, жажда земли у крестьян, пропаганда большевиков, левых эсеров, но этим, если вдуматься, трудно объяснить, как решились холопы, недавние крепостные, попытаться устранить Начальство, Хозяев, Господ, под которыми привыкли жить от века. И вдруг — жить без них, самим все решать! Ведь в течение кратчайшего времени, одной-двух недель, почти по всей гигантской стране власть взяли эти холопы, смерды. Социо-психологи должны были бы исследовать этот феномен. Но большевики такое исследование посчитали бы ненужным: что тут удивительного? Классовая борьба! Антибольшевики тоже не желали видеть тут никакого чуда: происки немецких агентов, еврейский заговор и т. д. А чудо-то имело место, самое настоящее.
В 1991 году такой смелости, как в Октябрьскую революцию, никто уже не проявил: оставили у власти старое начальство, партийно-хозяйственную и силовую номенклатуру — «подлецов и насильников по природе своей», как в «Завещании» характеризовал Ленин их предшественников. Без них не решились жить. Новый руководящий класс на 80% сформировался из старого. Почему люди за Ельцина горой стояли? Из-за его тогдашнего демагогического популизма? Только отчасти. Главное, уверен, он очень многим напоминал привычных начальников, один голос чего стоил! А в 17-м: если на господина похож — долой!
В очерке «Октябрь в Москве» отец вспоминает: «Дело осложняется тем, что у нас не хватает командиров. Офицеров — считанные единицы, это преимущественно прапорщики, солдаты выбирают командиров из своей среды...
