– Меня зовут Сара Хиллард. Мой отец тренирует лошадей в Австралии…
Безыскусные слова двенадцатилетнего ребенка, ребенка, которого он полюбил тогда и не забыл через семь лет, когда выбирал тренера для своих австралийских лошадей.
И вот, еще через четыре года, он сидит рядом с ее отцом в ложе ипподрома и ждет начала состязаний за Мельбурнский кубок.
Какая ирония судьбы!
Шейх Тарик аль-Хайма покачал головой. Глупо менять решение из-за сентиментальных воспоминаний. Он доверил Дру Хилларду не просто лучших своих лошадей, а может быть, лучших лошадей в мире, и первые два года Хиллард вроде бы справлялся со своими обязанностями, но в конечном итоге оказался жалким мошенником – позарился на легкие деньги, на взятки.
Тарику очень трудно было сохранять вежливость. Победа на этих скачках, одних из самых престижных в мире, – мечта всех тренеров и владельцев лошадей: она приносит славу и отличную прибыль.
Если Ураган сегодня победит, Хиллард, пожалуй, получит отсрочку приговора, если нет – может навсегда распрощаться с его лошадьми. Приближается момент истины. Лошади уже выстроены на старте и готовы начать гонку.
– Он должен хорошо пробежать, – бодро заявил Дру Хиллард, и Тарик повернулся к нему.
Курчавые, коротко стриженные, тронутые сединой волосы плотно облепляли голову тренера. Темные непроницаемые глаза не позволяли заглянуть в душу. Перед мысленным взором Тарика снова вспыхнул образ Сары: пышная копна каштановых локонов, обрамляющих очаровательное личико, сверкающие карие глаза, за выражением которых он так любил следить… На ее отца смотреть не хотелось.
– Да, должен, – ответил Тарик и отвернулся.
У Урагана отличная родословная. При правильной тренировке он легко выиграл бы эту скачку, однако Тарик не рассчитывал на победу. Ни одна из чистокровных лошадей, помещенных в конюшни Дру Хилларда, не выступила так, как от нее ожидалось.
Его размышления прервала Сьюзен Хиллард:
– Тарик, вы сделали ставки на Урагана?
Он взглянул на худую блондинку, пытаясь понять, знает ли она правду. Жена Дру Хилларда – вторая жена – явно нервничала. Что ж, у нее есть на это причины, мрачно подумал Тарик.
– Я никогда не играю на скачках, миссис Хиллард. Меня интересует сам процесс. На всех уровнях. Я люблю смотреть, как побеждают мои чистокровные.
– О! – только и произнесла она, нервно перебирая сложенными на коленях руками.
Мачеха Сары.
Мой папа снова женится, а мама теперь будет жить здесь, в Ирландии. Поэтому она устроила меня в английскую закрытую школу. Она говорит, что так ей будет легче навещать меня. А на летние каникулы я поеду домой, к папе.
Одинокое разочарованное дитя, чей мир после развода родителей разлетелся на мелкие осколки.
Интересно, что стало с ней, где она, как теперь выглядит? Здесь, во Флемингтоне, ее явно нет. Тарик с трудом подавил искушение спросить о ней: в сложившейся ситуации нельзя показывать свою заинтересованность. Сара, девочка Сара, принадлежит прошлому… и останется там, если Ураган проиграет.
Рев, поднявшийся над трибунами, возвестил о начале скачки. Загрохотавший в репродукторах голос комментатора подхлестнул всеобщее волнение. Тарик встал, как и все вокруг, поднес бинокль к глазам и сфокусировал внимание на великолепном жеребце, ради которого он приехал в Австралию. Если Ураган победит, его цена подскочит до заоблачных высот.
Ураган словно взлетел над скаковой дорожкой и в середине дистанции уже возглавлял скачку. Слишком рано, подумал Тарик. Еще за сто метров до финиша Ураган сохранял разрыв в три корпуса, но затем явно устал. Несколько лошадей поравнялись с ним и пронеслись мимо к финишному столбу… Восьмое место. Любой другой счел бы это место почетным, поскольку в скачках участвовали двадцать две великолепные лошади. Любой другой, но не Тарик.
