— Тогда я повторю: ты рехнулся.
— Сказать по правде, — ответил я, — вы тоже не производите впечатления абсолютно психически нормального человека. Эта маниакальная погоня за андроидом имеет не слишком здоровый оттенок, а секретность причин, ее вызвавших, и вовсе отдает паранойей. Что такого он совершил?
Она отвернулась, устремив взгляд в ночную темноту.
— Он… оно… он ничего не совершил, — сказала она потухшим голосом. — Но он может совершить, если представится возможность.
Я не мог отделаться от чувства, что это заявление говорит гораздо больше о ней самой, чем об андроиде. Мне показалось, что она приговорила себя к какому-то странному наказанию. Один Бог ведает — за что.
Для меня это оставалось тайной.
Глава 16
Взошло солнце. Я все еще сидел за рулем. Капитан пошла отдохнуть. Ее место занял Серн и теперь готовился сменить меня у руля.
Солнечный диск показался из-за горизонта медленно растущим желтым полукружием справа по курсу. Небосвод уже некоторое время серебристо светился, но тут было совсем другое.
Солнечный свет потоком разлился по равнине. Небо поменяло цвет с интенсивно-черного на глубокий голубой, не замутненный ни малейшим признаком облачка.
Серн приложил ладонь к глазам и попытался всмотреться в это сияние, чтобы увидеть, как его буйный огненный разлив выше переходит в небесную синь, но не выдержал яркости.
Из подсумка рядом с креслом я достал две пары темных очков и вручил ему одну.
— Не смотри туда прямо. Ослепнешь.
— Какое оно большое, — прошептал он.
— Больше, чем звезда Земли, — подтвердил я. — Да к тому же Асгард ближе к ней. Но это отчасти оптическая иллюзия, вызванная отражением от снега и тем, что встает оно очень медленно. Ведь Асгард вращается еле-еле. Дождись заката, когда в воздухе будет больше водяных паров, и весь мир на час превратится в кровавый океан.
Он оглядел сверкающую равнину, впервые в жизни видя ее. Она по-прежнему была абсолютно однообразной и останется такой, пока снег не растает и не обнажит провалы и растительность. Для него это было неестественно — он привык к деревьям, холмам и всем прочим вещам, разнообразящим пейзаж и позволяющим видеть все в перспективе. Здесь никаких ориентиров не было, и расстояния теряли свою определенность. Казалось, мы движемся в преддверие ада.
Я вызвал по рации второй вездеход и сказал, чтобы Крусеро надел очки. Он доложил, что все в порядке, никак не прокомментировав красоту восхода.
— Может, наш капитан захочет на это посмотреть? — спросил я Серна.
Он лишь покачал головой.
— Думаю, она спит. Не стоит будить звездного капитана только для того, чтобы показать ей, какой здесь красивый рассвет.
Я пожал плечами.
— Давно ты с ней служишь? — спросил я.
— Какое-то время, — неохотно отозвался он. — Мы долго летели, пока наконец не приземлились, и все началось.
— Ты входил в силы вторжения?
— Это не было настоящим вторжением. Мы как следует разбомбили саламандров из космоса — война в системе шла целый месяц. Для окончательной чистки мы высадились только по окончании бомбардировки. Там мало что осталось.
— Значит, вы прибыли на Асгард прямиком с поля боя?
— Это так, — подтвердил он. — Есть еще дельце. Надо псе подчистить до конца.
— Почему вам так важно поймать этого андроида? Лицо его, очевидно, никогда не меняло своего выражения. Говорил он низким бесцветным голосом, а глаза все время бегали. Сейчас он, наверное, впервые посмотрел на меня из-за защитного экрана очков. — Он опасен, — последовал лаконичный ответ. У меня создалось впечатление, что дальнейшая настойчивость с моей стороны может натолкнуться на весьма недоброжелательный прием. Я умолк. Удивительно, но он продолжил:
— Если капитан захочет, чтобы ты знал, она сама все расскажет. И не пытайся давить.
— Да, — сказал я. — Действует она так, словно в прошлом ей много чего пришлось вынести.
— Ты даже понятия не имеешь, что говоришь, — внезапно сказал он едва ли не угрожающим тоном. — Не суй свой нос ни в ее дела, ни в чьи-то еще. Тоже мне, умник нашелся.
Я не стал отвечать. Да и сказать особо было нечего. Но все же существовал какой-то камень, который он хотел снять со своей груди.
