Несколько столиков под тентом на импровизированной веранде возле бара были пусты.
Я потянул на себя дверь из тонированного стекла и оказался внутри помещения, в полумраке.
В баре, на мое счастье, работал кондиционер, а то местная жара уже порядком стала доставать. Но это тоже палка о двух концах: и хорошо, и плохо одновременно. Если не считать опасностью «болезнь легионеров»[110], то при поведении типа моего сегодня, если вот так постоянно скакать из жары под кондейник[111] и обратно, запросто схлопочешь тривиальную простуду на ровном месте. Вот радости-то будет моему гарему. Полные штаны. Да и, захлебываясь соплями, очень сложно права качать. А у меня в ближайшей перспективе еще второй раунд боданий с этой мисс Майлз.
Внутри бара, за стойкой, никого не было. Бар был пуст.
Ни посетителей.
Ни бармена.
Ни официанток.
Ни охранника.
Вообще никого.
Оглядевшись, увидел прикрепленный к стойке небольшой бронзовый колокольчик, механический, с пуговкой. Винтаж, однако. Постучал по пуговке. Раздался звук, похожий на велосипедный звонок.
– Чем я могу вам помочь, – тут же донеслось по-английски из-за спины.
Я оглянулся.
На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял невысокий толстяк характерной армянской внешности, одетый в бежевые полотняные штаны и попугайской расцветки гавайку навыпуск.
– Вы Арам? – спросил я по-английски.
– С утра, кажется, еще был им, – ответил он на вполне хорошем английском, усмехнувшись толстыми губами.
– Тогда именно вы мне и нужны.
– Арам всем нужен, когда хочется вкусно покушать, – он сделал рукой волнообразное движение. – Да вы не стойте тут, как памятник работы Церетели. Присаживайтесь за любой столик, я сейчас принесу холодного пива, и мы обсудим ваши проблемы.
– А можно мне вместо пива горячего зеленого чая, если вас не затруднит, конечно.
В такую жару горячий зеленый чай – самое то, чтобы не простыть, от холодного пива же запросто можно и ангину заработать. Бывало раньше. Да и жажду зеленый чай утоляет лучше. Проверено.
– Желание клиента – закон для ресторатора, – радушно улыбнулся мне Арам, заходя за стойку.
Там он открыл не замеченную мною ранее дверь и, зайдя в нее наполовину, крикнул куда-то в глубины по-русски:
– Агнешка, сделай зеленый чай из староземельного пакетика, ара. Клиент ждет. И это… Сиротскую чашку.
Повернувшись к стойке, стал наливать себе темное пиво в полулитровый конический стакан из стационарного медного соска с ручкой. Медяха блестела как на паруснике.
– Зря вы от пива отказываетесь, оно хоть и местное, но намного лучше того, которым я торговал в Питере. Его тут немцы варят в Нойсхавене. Развозят в деревянных бочонках по всем Базам раз в неделю. Иногда даже не хватает. Хорошее пиво.
С этим пассажем он сел за стол напротив меня, поставив свой запотевший стакан на кружок, вырезанный из какого-то большого древесного листа, напоминавшего пальмовый.
– Простите, Арам, я не представился, – сказал я уже по-русски. – Меня зовут Георгий Волынский. Мне к вам обратиться порекомендовала Оксана из Иммиграционной службы. Я сегодня из Москвы оказался тут очень странным случаем. Да, кстати, а почему мне положена именно «сиротская чашка» чая?
– Хо-о-о… – довольный Арам закатил глаза. – Это большой сюрприз. Сами увидите. Только для дорогих гостей. Не буду я его предварять. Вы один сюда прибыли?
– В том-то и дело, что нет. Со мной еще чертова дюжина девчат мал мала меньше.
– Совсем дети, да? – Арам сочувственно склонил голову к левому плечу.
– Почти. Хотя по сравнению с детьми у них уже сиськи выросли, а умишка убавилось. Наверное, оттягивают. А возрастом – от семнадцати до двадцати трех. Ну нам как дети, – подмигнул я Араму.
Арам вежливо посмеялся. М-дя, шутка юмора мне опять не удалась. Как бы еще не обиделся. Вот прикол будет.
Но тут высокая белобрысая женщина принесла здоровую, грамм на шестьсот-семьсот, чашку чая, сахарницу и сухарики с изюмом. Судя по аромату, в чашке было что-то с Тайваня, типа у-луна[112].
Сказав мне «Приятного аппетита», она мышкой порскнула обратно на кухню. Но создавшуюся неловкую атмосферу она разрядила.
Так, понятно, почему чашка «сиротская». Потому что очень большая.
