- Возможен вариант, что на семинаре сформируется своя схема в сознании человека, которая будет работать только на семинаре, а в других условиях будут продолжать работать прежние схемы. И, если, даже эта новая область будет расти, она все равно будет локализована тем состоянием, в котором человек находится на данном семинаре.
- Я думаю, что с этим надо смириться. Вряд ли на семинаре можно достичь каких-то больших результатов. Нужно стремиться к тому, чтобы он хорошо научился играть в эту игру, которая предлагается на семинаре.
- Новое описание неминуемо сталкивается с прежним и человек ощущает угрозу своему описанию. Причем, некоторые, обладающие тонкой чувствительностью, сразу чувствуют эту угрозу, а некоторые соглашаются, а потом, когда говоришь, что из этого следует то-то и то-то, что вы должны сделать это и это, то они говорят, что этого я не хочу делать. В любом случае проблема угрозы возникает. Что же делать человеку, когда он внутри себя сталкивается с этой угрозой? Кардинальное решение заключается в том, что он должен признать свое описание неправильным. И более того, это одно из условий нашей игры. Участник семинара должен признать, что он дурак и ему срочно необходимо становиться умным, принимая мировоззрение ведущего.
Например, если ведущим становится Шарлатан, то, чтобы мне быть адекватным, я сразу же должен внушить себе, что я дурак, что, на самом деле, Шарлатан лучше понимает как все устроено. Хотя он может говорить не логично, может быть вообще непонятно, что он хочет сказать, кажется, что он несет какой-то бред. Но я говорю себе: если мне это непонятно, то не потому, что Шарлатан дурак, а потому, что я дурак. Только при таком условии я могу воспринимать адекватно Шарлатана. Для этой игры, в которой ведущий всегда лучше понимает суть вещей, чем участники, совершенно безразлично, кто ведущий.
- Я думаю, всерьез не нужно думать, что я дурак.
- Всерьез никто и не думает. (Смех).
2.- Мы выяснили, что любое действие, имеющее разумное основание, неминуемо имеет характеристики животных инстинктов. Разум перпендикулярен плоскости инстинктов. Отсюда следует, что, чтобы я ни делал, это имеет проекцию на плоскость животного сознания и имеет какое-то отношение к этим 4 формам адаптации. Поэтому, это сложная задача, определить чем руководствовался человек при совершении данного поступка: разумным основанием или чисто животными функциями. Каким бы разумным он ни был, все равно рассудочная, животная составляющая его поступков остается.
Чтобы разобраться в этом, надо создать такую критическую ситуацию, когда остаются два решения: одно увеличивает адаптивность, но противоречит Разуму, а второе - больше соответствует некой идее, но уменьшает адаптивность. Если подвести человека к этой критической ситуации, то, во-первых, он будет сопротивляться в принятии решения, он хочет и то и другое. Но, если, все-таки, не дать ему уйти, припереть его к стенке и заставить решать, то по его решению мы сможем сказать, прошел ли он уже период адаптации, движут ли им разумные идеи или нет. Совершенно очевидно, что для всех средних людей, т.е. тех, кто еще не прошел периода адаптации, выбор будет однозначен. Они даже представить себе не могут, что человеком может двигать какие-то разумные установки. Для них, например, все политики занимаются исключительно личным обогащением, и их движет воля к власти. Ученые стремятся заработать, прославиться. Чем метлой махать, напишу ка я пару страничек, и мне за это заплатят больше, чем за день работы дворником, думают они. Вот как они хорошо устроились! Ну, я не могу написать, а он может, - ну так получилось, принципиальной разницы между нами нет. Он вполне объясняет всю разумную деятельность из понятных ему побуждений.
То же самое происходит и в Разуме. Если я дошел до некоторой ступени Разума, то я могу тоже интерпретировать действия всех людей, исходя из животного инстинкта, и из тех ступеней Разума, которые я уже прошел. Не существует такой деятельности, которую не мог бы интерпретировать, а интерпретирую я всегда, исходя из своего уровня сознания, из того, что я достиг в своем развитии сознания.
