– О-о-о… понятно… я слышал малость другую историю.
– Не удивлена. С моей-то репутацией. Наверное, слышали, что я затерроризировала бедного парня, издевалась над ним, вынудила уйти.
– Что-то типа этого. Но теперь все становится понятно…
– Мне пока нет.
– Понимаешь, в чем дело. – В задумчивости Ерыш отставил этикет и теперь разговаривал не с наследником Древнего Рода, а со своей студенткой. – Он в этом году хотел устроиться на работу в нашу школу… не надо делать такие удивленные глаза… слухи, что ты его затерроризировала…
– Которые он сам, скорее всего, и распространил, чтобы скрыть правду.
– Возможно… но тогда он подгадил сам себе. В результате в столице для него все хорошие места закрылись. Ссориться из-за него с Ледяной Принцессой Геррая… желающих не нашлось. Сейчас он подрабатывает кем-то типа младшего помощника старшего писаря в канцелярии учета столичных отходов.
– В столице есть такая канцелярия? – изумилась Ленайра. – Не знала.
– Зато можешь понять, как он тебе благодарен. А сколько он там получает, можешь сама представить. Школа для него – единственный шанс.
– Ладно, это я поняла. А почему он был уверен, что его тут примут?
– Он племянник Арсена Лирена.
Ленайра с трудом удержалась от не очень вежливого свиста. Все-таки приобретенные в мире Лешки манеры порой прорывались и тут в разных словечках, шокирующих публику, жестах или, как сейчас в момент удивления, когда срывался тщательно выстроенный эмоциональный контроль. К счастью, все же этот самый контроль был великолепно отточен на разных великосветских мероприятиях.
– Ничего себе.
– И, как я помню, именно он просил взять его родную кровинушку на какую-нибудь должность в школу, чтобы дать ему шанс. И историю рассказал… жалостливую про бездушных аристократов, зажимающих талантливую молодежь, не имеющую таких связей.
– То-то на меня так все профессора взъелись с первого дня.
– И я в том числе? Извиняться не буду, головной боли ты нам и правда добавила. Но и впечатление о себе ты сумела создать несколько отличное от того, каким мы тебя представляли. Потому и отношение к тебе стало меняться. И мое в том числе.
– А этот племянник?
– Должность для него была готова, но тут в школу пришла ты, и он от нее отказался…
– Конечно… я бы обязательно с ним пересеклась… и молчать бы не стала. Проверить же мои слова вполне возможно, благо есть куча жертв его деятельности, которые сейчас вполне могут дать показания…
– Вот-вот. И учиться ты здесь будешь еще три года, а значит, и он три года вынужден прозябать на текущей должности без надежды на что-то достойное.
– Для человека с его самомнением страшная трагедия.
– Именно. Получается, что единственный шанс для него вырваться со дна – получить работу в школе.
– А пока я здесь, этот путь для него закрыт.
– Вот дядя и решил подсобить племяннику. План его, а вот исполнение… Я немного подкинул деньжат мальчишкам в Таре, и они обнаружили Ракорта. Оказывается, он с начала года уже живет в Таре.
– А Лирен?
Жден помолчал.
– Арсен Лирен, может, и не идеальный человек, но все же не негодяй, не думаю, что он поддержал бы племянника, зная правду. Но вот бороться за родню, особенно против аристократа, от которого кто-то из родни неправомочно пострадал… это он может.
– Не любит аристократов?
– Очень. Его самого в молодости хорошо подставили… и именно аристократ. Тот-то вывернулся благодаря связям, а все палки достались Лирену. С тех пор и не любит.
– А племянник об этом не мог не знать, – кивнула Ленайра. – И что?
– А ничего. Доказательств у меня нет. То, что Ракорт племянник Лирена, ничего не доказывает. Меня слушать никто не будет. Тебя… будут.
– Но если я выдвину официальное обвинение…
– Будет скандал, который школе совершенно не нужен… а тебе здесь еще два с половиной года учиться. С другой стороны, с Лиреном я поговорю… доказательств нет, но рассказать же можно. И про племянника расскажу. Думаю, больше попыток убрать тебя не будет. Декан у нас тоже ведь не дурак, думаю, эту историю он не хуже меня просек, просто более сдержан.
– Это он просил со мной поговорить?
– В том числе и он…
– Ясно… Но за школой услуга.
