— Я все понимаю, — глухо и как-то рассеянно отозвался Андросов.
Эта его внезапная рассеянность встревожила Рудина. Очевидно, именно сейчас Андросов решил, как ему поступить. Именно в эту напряженную до предела минуту дверь распахнулась и в кабинет вошел высокий подполковник.
— Вы, оказывается, здесь? — сказал он раздраженно. — Почему не отвечаете по телефону?
Вскочивший при его появлении Андросов посмотрел на вмонтированный в стол щиток.
— Вон в чем дело: очевидно, я нечаянно задел рычажок переключения…
Рудин прекрасно видел, как несколько минут назад Андросов вполне сознательно перевел этот рычажок в верхнее положение. Рудин даже подумал тогда, не включил ли он звукозапись или не зовет ли кого на помощь. Оказывается, Андросов просто отключил телефон, чтобы звонки не помешали их разговору.
— Кто это? — спросил подполковник, смотря на Рудина.
— Пленный, переданный нам военной комендатурой, — небрежно ответил Андросов.
— Когда кончите с ним, зайдите ко мне.
— Слушаюсь.
Подполковник вышел. Андросов взглянул на Рудина и отвернулся.
— Я боялся, — сказал Рудин, — что вы проявите минутное малодушие и на этом наша очень важная беседа оборвется.
— Я могу это сделать пятью минутами позже, — угрюмо произнес Андросов.
— Насколько я понимаю, это был подполковник Мюллер?
— Откуда вы его знаете? — удивился Андросов.
Рудин рассмеялся.
— Все стоящие внимания обитатели «Сатурна» нам известны.
Андросов склонился над столом и опустил голову.
— Я отлично понимаю вас, Андросов, — сочувственно заговорил Рудин. — Я верю, что вам нелегко далось решение идти на службу к немцам. Нелегко вам и теперь принять новое решение. Но тогда вы были во власти случайных обстоятельств, которые толкали вас в спину, и выбора у вас, объективно говоря, не было, ибо далеко не каждый в том вашем положении мог бы найти в себе силы и не согнуться от ударов. Но теперь перед вами ясный выбор: либо продолжать идти по этому же пути, отлично зная, что впереди вас ждет пропасть, либо сделать все, чтобы искупить свою вину перед Родиной и своим народом и обрести право на будущее. Решение должно быть принято сейчас же. Я лично готов ко всему. Но моя смерть вас не спасет.
Рудин молчал, глядя на Андросова, который продолжал сидеть с низко опущенной головой. После очень долгой паузы, показавшейся Рудину бесконечной, Андросов спросил, не поднимая головы:
— Как это будет выглядеть практически? Что я должен делать?
— Сделать все, чтобы устроить меня сюда, в «Сатурн». Мы будем вместе с вами работать на благо своей Советской Родины.
После этого Андросов долго сидел, не поднимая головы. Лицо его стало белым, как бумага. Потом он выпрямился, посмотрел на Рудина и решительно сказал:
— Я согласен.
— Я искренне рад за вас, Андросов!
Искренне! Рука у Андросова была холодная, как у мертвеца.
— Я не знаю, — сказал он с жалкой улыбкой, — что мне теперь с вами делать.
— Отправьте меня туда, куда вы отправляете всех проходящих через вас пленных, по поводу которых у вас сложилось мнение, что они могут пригодиться. Потом займитесь проверкой моей версии. Все, что касается моей сдачи в плен в Никольском и бегства из поезда, подтвердится на сто процентов. Затем вы докладываете обо мне начальству. Покажите им письмо моего отца, только скажите, что оно изъято у меня при обыске. А договориться о дальнейшей нашей работе мы еще успеем…
Андросов кивнул головой и нажал кнопку звонка.
Метель как зарядила с того вечера, когда Рудин был доставлен в «Сатурн», так и не прекращалась уже пятые сутки. В город вошла и прочно поселилась в нем зима во всей своей девственной и чистой красе.
Проснувшись утром в арестном помещении «Сатурна», Рудин через окно, почти доверху забитое досками, увидел угол крыши с навьюженным на нем косым сугробом, увидел беснующуюся метель и неожиданно для себя тихо рассмеялся: вот и пришла зима; все идет своим чередом, как надо.
За прошедшие четыре дня его дважды вызывали на допрос. Первый раз, кроме Андросова, на допросе присутствовал неизвестный Рудину седоголовый майор, который все время молчал, не сводя глаз с Рудина. Андросов тусклым своим голосом сообщил, что получил подтверждение показаний Рудина, и задал несколько чисто формальных вопросов: год и место рождения, кто отец, мать, где они сейчас? Рудин понял, что он вызван только для показа сидевшему на диване майору.
