Между тем Джайна медленно и величественно поплыла по воздуху, приближаясь к кораблю. Она плавно опустилась на палубу и взглянула на нас. Столько отчуждения и холода было в ее сияющем бледно-голубом взгляде, что мы с Румо невольно отпрянули. Стало, как то не по себе. Но вот прошел миг, и загадочное пламя ушло. Глаза чародейки стали обычными, в них мелькнула тень узнавания, а потом они резко закатились, и Джайна стала медленно оседать.
Мы с капитаном бросились к ней. Я оказался быстрее и успел подхватить обессилевшую волшебницу и мягко опустил на палубу, прижимая к груди. Моя одежда, соприкоснувшись с ее вмиг промокла, но это было меньшее из зол.
— Что с ней? — поблизости опустился на колени Румо.
— Не знаю, — убрал мокрый золотистый локон с ее лица. — Вроде дышит. Может…
— В сторону, парень! — раздался сбоку окрик. — Живо!
Я обернулся. К нам от борта уже бежал Дункан. А он то, как оказался на палубе?
Тем временем телохранитель плечом отстранил капитана и стал копаться в кармашках поясного ремня сестры. На груди и плечах Дункана было несколько свежих порезов, с некоторых все еще сочилась кровь. Обстоятельства сложились таким образом, что в бой ему пришлось вступить с голым торсом. Такое не проходит бесследно. Но, похоже, даже омытые соленой водой раны не очень беспокоили воина.
— Я думал ты погиб.
Он лишь хмыкнул, не прерывая своего занятия и, наконец, извлек на свет небольшой стеклянный фиал с синей жидкостью — маной.
— Приподними ей голову, — приказал он и выдернул зубами пробку.
Впрочем, уже понял, что собирается делать телохранитель, и в указании не было нужды. Дункан приложил флакон к губам волшебницы, вливая жидкость внутрь. Часть зелья тонкой струйкой стекло с уголка губ, но основную часть Джайна все же проглотила. И снова, как и в тот раз в горах, бледное лицо девушки порозовело.
Интересная вещь эта «мана», по словам Дункана она восстанавливает магическую силу магу. Но до момента встречи с Джайной, я не знал, что такие зелья вообще существуют. Змейка, тоже была магом — только ни разу не видел, чтобы она использовала нечто подобное. Надо будет, как-нибудь поинтересоваться у Джайны или Каладана этим аспектом. Мысленно поставил себе зарубку на память.
— Как себя чувствуешь? — спросил Дункан.
— Лучше, — кивнула Джайна.
— Встать сможешь?
— Да.
Поддерживаемая телохранителем девушка поднялась с палубы. И огляделась.
— Получилось?
— По-видимому, — Дункан кивнул головой в сторону нас с капитаном. — Спроси их. Я пропустил все «веселье».
— Госпожа! Это было невероятно. Я никогда не видел такого! — затараторил капитан, видимо еще не отошедший от шока последних минут. — Я даже и не знал, что вы способны на такое. О, Небо! Будет, что рассказать внукам. Вы спасли всех нас. Если бы не вы…
Джайна сморщилась и приподняла ладонь, останавливая благодарственные словоизлияния.
— Благодарю, господин Румо. Дайте мне прийти в себя. Где нападавшие? Мы отбились?
— Да, госпожа. После ваших молний они отступили. Те, в кого не попала магия, попрыгали в воду. Мы спасены.
Все, не сговариваясь, посмотрели на корабль пиратов. С полупустой палубой и с большой осадкой, он медленно отдалялся от «Каракатицы». Несколько барахтающихся в воде человек пытались ухватиться за свисающие с его борта обрывки абордажных канатов.
Румо отвернулся от созерцания пиратского судна и побежал проверять состояние лежащих на палубе заклинателя ветров и рулевого. Хотя даже отсюда было видно, что, скорее всего, они мертвы. Достигнув тел, Румо проверил пульс, потом поднял голову, встретился с нами глазами, отрицательно помотал головой, подтвердив подозрения. Затем кинул взгляд на палубу, где, с опаской поглядывая на отдаляющихся пиратов, уцелевшие члены экипажа начали оказывать друг другу первую помощь.
— Гридо-о! Где Маркус?! — натренированным голосом прокричал капитан.
Один из моряков оторвался от перевязывания ран приятелю, прислонившемуся к мачте, и посмотрел на Румо.
— Убит, капитан!
— А Фекус?
— Тоже, капитан!
— Кто из старших остался?
— Норим, но он тяжело ранен! В трюм отнесли!
— Назначаю тебя старшим! Принимай командование на себя! Через полчаса жду отчета по нападению! Я пока за штурвал встану! Корто мертв!
